Проклятие египетских фараонов

Доктор Картер сильно волновался, когда из Луксора телеграфировал лорду Карнарвону в Лондон: «Потрясающее открытие. В Долине обнаружена гробница с нетронутыми печатями. До Вашего приезда все работы прекращены. В добрый час. Г. Картер».

Лорд Карнарвон субсидировал экспедицию — он верил в свою звезду. Но известие все же застало его врасплох... Спустя две недели он уже был на месте раскопок и, даже не распаковав чемодан, немедленно отправился к гробнице. Все печати были в полном порядке, и это значило, что грабители до нее не добрались. Проходя коридорами, минуя камеру за камерой, Картер, Карнарвон и все, кто шел с ними, буквально на каждом шагу натыкались на сокровища. Но вот и последняя камера. В зияющую черноту первым шагнул Картер.

Ну, что вы там видите? — теряя выдержку, громко прошептал Карнарвон.

В ответ вспыхнуло легкое пламя свечи, и спустя еще несколько томительных мгновений глухо зазвучал голос Картера:
— Вижу несметные, сказочные сокровища...

Ослепленный их блеском, он не сразу приметил неброскую глиняную табличку с краткой иероглифической надписью: «Вилы смерти пронзят того, кто нарушит покой фараона». Нельзя сказать, что это грозное предупреждение позабавило ученого. Нет, сам Картер не был напуган — но что, если текст станет известен рабочим? Это могло бы загубить раскопки, не имевшие аналогов в мире. Нет, Картер пойти на это не мог, и по его негласному распоряжению дощечку не включили в инвентарный список находок. Теперь ее никому и не сыскать. Все, кажется, сумел предусмотреть великий ученый — все, кроме одного: в объемистом каталоге сокровищ фараона оказался амулет. Немного спустя на тыльной его стороне был обнаружен текст: «Я тот, кто зовом пустыни обращает в бегство осквернителей могил. Я тот, кто стоит на страже гробницы Тутанхамона».

Это было второе предупреждение.
«Я услышал зов, он влечет меня»

Их было семнадцать человек, следом за Картером и Карнарвоном шагнувших 13 февраля 1923 года в погребальную камеру Тутанхамона. «Похоже, никому не хотелось ломать печати: едва отворились двери, мы почувствовали себя там непрошеными гостями»,— писал впоследствии Картер.

Скорее всего под этим «мы» Картер имел в виду Карнарвона: проведя всего несколько дней в Луксоре, лорд вдруг отправился в Каир. Стремительность отъезда походила на панику: мецената экспедиции заметно тяготило близкое соседство с гробницей. Бросив все, он уехал, не дождавшись даже составления перечня найденных там сокровищ.

В самом начале апреля в Луксор пришли из Каира дурные вести: Карнарвон прикован к постели тяжкой загадочной болезнью. Все попытки врачей хоть как-нибудь облегчить его состояние ни к чему не приводят.

Осталось свидетельство сына лорда, приехавшего в Каир из Индии, чтобы провести отпуск с отцом. За завтраком лорд почувствовал легкое недомогание. Небольшая поначалу температура вдруг резко подскочила, жар сопровождался сильным ознобом, и уже никто не в силах был ему помочь выбраться из этого состояния. Таким застали больного его родственники и Картер.

Спустя еще несколько дней в дневнике Карнарвона-младшего появилась запись: «Разбудив меня, сиделка сказала, что отец умирает. Мама тоже дежурила у постели, она и закрыла ему глаза. Было без десяти два ночи; едва я зашел в комнату, погас свет. Кто-то принес свечи, но спустя две-три минуты свет вновь загорелся. Взяв отца за руку, я стал молиться».

За считанные минуты до кончины у Карнарвона начался бред; он то и дело поминал имя Тутанхамона — казалось, умирающий ведет понятный лишь ему и его собеседнику разговор. Нить его, естественно, ускользала, сидевшие рядом женщины так и не смогли вспомнить потом, о чем, собственно, шла речь. Но в последние мгновения жизни к лорду вернулось сознание, и, обращаясь к жене, он сказал: «Ну вот, все наконец завершилось. Я услышал зов, он влечет меня». Это была его последняя фраза.

Долго еще в Каире на все лады обсуждали странное совпадение: погас, едва лорд Карнарвон скончался, свет. Дежурившие в ту ночь работники городской электростанции дружно утверждали потом, что не в силах логически объяснить, отчего внезапно обесточила каирская электросеть. Каким образом все опять пришло в норму, остается загадкой.

Еще фрагмент из дневниковых записок сына покойного: «Отец умер около двух ночи по каирскому, то есть около четырех утра — по лондонскому времени. Потом уже я узнал от прислуги, что в родовом нашем имении в ту самую ночь и тот самый час наша собака-фокстерьер, которую отец очень любил, вдруг, тоскливо завыв, неловко припала к полу и тут же испустила дух».
Новые жертвы Тутанхамона?

Смерть настигла лорда Карнарвона в 57 лет, но ничто не предвещало скорой кончины. Вот тогда и напомнило о себе проклятие фараона: извлеченная из гробницы мумия покоилась в те дни на столе Каирского музея — словно