Аномальная зона

В таежное Приангарье меня привело редакционное задание — проверить сообщения о существовании таинственной поляны, которую журналисты окрестили «гиблым местом» и «чертовым кладбищем», и загадочного озера с живой водой... То, что нам было известно, совсем не походило на правду. Будто бы космический корабль, врезавшийся в землю 30 июня 1908 года, перед неизбежной катастрофой успел выбросить спасательный модуль. То был, как утверждали одни, своего рода «черный ящик», в котором содержалась информация о пришельцах. Другие верили, что инопланетяне сумели спастись, но... оказались в мантии Земли и оттуда подавали сигналы на поверхность. Конечно же, читатель сразу догадался, что речь идет о Тунгусском метеорите, поиски которого продолжаются до сих пор. И, отправляясь в командировку, я не сомневался, что сообщения о «гиблом месте» и загадка космического пришельца связаны между собой. Так оно и оказалось, в чем я убедился, ознакомившись с фактами. Недостатка в гипотезах нет, но хотелось бы предложить еще одну, вполне земную...
Таинственная поляна

«Круглая, около 200 — 250 метров поляна навевала ужас: на голой земле кое-где виднелись кости и тушки таежных зверушек и даже птиц. А нависающие над поляной ветви деревьев были обуглены, как от близкого пожара. Поляна была совершенно чистая, лишенная какой бы то ни было растительности. Собаки же, побывавшие на «чертовом кладбище», переставали есть, стали вялыми и скоро подохли»— это выдержка из письма Михаила Панова из деревни Усть-Кова Кежемского района Красноярского края. Автор передал то, что слышал до войны от одного бывалого охотника.

«Чертово кладбище» будто бы нарочно находится сравнительно недалеко от того места, где произошла тунгусская катастрофа...

И вот я в Кежме — старинном русском поселке на берегу Ангары. Иду и почему-то стесняюсь спросить у прохожих о здешней «чертовщине» — слишком уж надуманно выглядит вся эта история.

Главная сельская улица тянулась вдоль берега километра на три. За церковью-клубом — пустой книжный магазин, а еще дальше деревянный мост через Кежемку, которая тут же впадает в Ангару. Дальше дорога уходит в тайгу. Что ж, выходит, не миновать мне местной власти, которая обязана знать все. Через несколько минут я уже стучался в дверь с табличкой: «Председатель исполкома Николай Николаевич Верещагин».

Хозяин кабинета жмет мне руку и предлагает располагаться. Я сразу начинаю:
— Быть может, несерьезной покажется вам интересующая нас тема, но она волнует множество людей. Где-то в ваших краях, говорят, есть место, которое называется «чертовым кладбищем»... Вы знаете об этом?

Верещагин встал, подошел к окну и задумчиво посмотрел на Ангару, на лежащий посреди реки зеленый остров, где паслись бог весть как перебравшиеся туда коровы.

— Я ведь родился в этих местах, — помолчав, сказал Николай Николаевич.— И, конечно, история эта мне известна. Такое место в тайге есть. Где-то в районе реки Ковы, впадающей в Ангару...

По словам Верещагина, впервые о «гиблом месте» узнали в Кежме в конце 30-х годов. Старый охотник — родной дед соседки Николая Николаевича, некой Тамары Сергеевны Симутиной, как-то рассказал родным о загадочном случае, происшедшем в тайге на реке Кове или ее притоке Какамбаре... На зимовье, в глухом недоступном месте, за много верст от последней на Кове деревушки Карамышево, пропал бык. Местные люди в прошлом не боялись ходить через тайгу и даже по ведомым им тропам умудрялись перегонять скот. Пролегал в тех местах так называемый Червянский тракт — лесная дорога, по которой можно было выбраться на север к Ангаре и дальше в верховья Лены. Сибиряки нередко гоняли скот этим трудным путем для продажи его на приисках.

Лето 1938 года выдалось на редкость сухим. Русла многих таежных речек пересохли, и пастухи, сокращая путь, гнали скот прямо по камням. Добравшись до зимовья, пастухи остановились на ночлег, а скотину отпустили пастись. Далеко от жилья домашнее животное не уйдет — боится. А когда наутро пастухи принялись сгонять стадо, одного быка не досчитались. Обшарили прибрежные заросли, немного углубились в дикую тайгу. И вдруг увидели нечто страшное — черную, будто выжженную по кругу поляну и на ней мертвого быка. Шкура его была опалена. Собаки при виде мертвечины зарычали, но на поляну не пошли.

Очевидцы не говорили деду, решились ли они сами ступить в окаянный круг. Скорее всего бросились наутек... Тогда, по рассказам старого охотника, пятно было невелико, всего-то метров двенадцать-пятнадцать...

— Баснями старика заинтересовался в то время только один человек — местный агроном,— продолжал Верещагин.— Он первым отправился на «чертово кладбище». Но лучше расспросите об этом моего друга, корреспондента районной газеты. Он разыскивал этого агронома и даже нашел в каких-то старых подшивках его рассказ.

Запомнив адрес журналиста Шахова, я спросил перед