Шизофрения, как и было сказано

В каждой области медицины есть своя «королева болезней» – проблема, которую и решить не получается, и игнорировать нельзя, да еще к тому же она обрастает несметным количеством мифов и легенд. В психиатрии корона принадлежит, конечно же, шизофрении.

Когда мы хотим обозначить неприемлемые для нас странности в поведении того или иного человека (от привычки писать с балкона, до несовпадающих с нашими вкусов в одежде или политических воззрений), мы часто говорим про него «шизик».

Однако шизофрения как болезнь – это совсем другое.

«Расщепление сознания»

Слово «шизофрения» произошло от греческих: schizo – расщепляю и phren – ум, разум, мысль.

Это название предложил Э. Блейлер в 1911 году. Он рассматривал шизофрению не как одно заболевание, а как группу родственных.

До сих пор причины и механизмы развития шизофрении продолжают оставаться неясными.

При шизофрении, в первую очередь, страдают мышление и восприятие. Больной начинает жить в своем непонятном страшном для обычных людей мире. В нормальной жизни он почти не ориентируется и может даже оказаться опасным для окружающих (шутки-шутками, но многие серийные убийцы страдали шизофренией, убивали, например гулящих женщин, будучи уверены, что это их миссия – спасать мир от разврата), все решения за него приходится принимать родственникам, а, по сути, врачам.

Галлюцинации

Особенно часто при шизофрении бывают слуховые галлюцинации. Человек начинает слышать, так называемые, «голоса», причем по своей воле остановить диалог, звучащий в его голове, он не может.

Больной обычно приписывает «голоса» сверхъестественным силам. Содержание таких бесед может быть нейтральным, а может пугать и приводить в отчаяние. Иногда «голоса» вынуждают человека сделать что-то, что он делать не хочет: прыгнуть в окно, к примеру. И хорошо, если окно на первом этаже...

Бред

Человек неожиданно начинает остро чувствовать свою индивидуальность, неповторимость. Допустим, он ощущает себя пророком, от которого требуется спасти человечество (бред величия или бред особого предназначения). Или наоборот – чувствует себя объектом пристального внимания высших сил: от ФСБ и ЦРУ до сатаны лично (бред преследования).

Еще бывает:

• бред высокого происхождения: кто знает, может, бабушка шизофреника и была великой княгиней, но когда эта идея становится для него сверхценной – это уже признак болезни;
• бред телесных изменений: от веры в то, что он может летать, до ощущения, что все его внутренности заполняет мусор;
• бред ревности – он не отменяет того факта, что жена к дворнику бегает, весь вопрос в том, насколько ревность занимает мысли человека, и насколько его мысли соотносятся с реальностью.

У больного шизофренией может появиться сверхзначимая фигура. Совсем не обязательно, что это будет кто-нибудь из близких людей. Возможно, ею станет сосед из дома напротив, президент Путин, Господь Бог или вовсе воображаемый персонаж.

Иногда больному кажется, что «сверхзначимый» контролирует его мысли, как бы вкладывает их в голову насильно. А иногда кажется, что мысли немедленно становятся известными этому значимому персонажу или всем окружающим.

Искажение восприятия

Обычные цвета и звуки могут казаться более яркими и невыносимыми. Малозначительные признаки объектов выдвигаются на первый план. Если попросить больного шизофренией разложить цветные кубики в разные кучки, он отбрасывает часть кубиков, зато включает в классификацию что-нибудь лишнее, например, стулья, стол или... врача.

Уход в себя

К симптомам шизофрении также относят крайнюю апатию, обеднение и исчезновение речи, а также неадекватность эмоциональных реакций, которая обычно приводит к социальной отгороженности, вплоть до прекращения каких бы-то ни было контактов.

Кататония

При кататонии человек или постоянно двигается не в силах остановиться, или, наоборот, застывает на много часов в одной позе.

Диагностика шизофрении – штука тонкая. Традиционно, чтобы поставить этот психиатрический диагноз, достаточно наличия хотя бы одного четкого симптома. Таким образом, шизофреником оказывается и тихий безобидный «Наполеон», переживающий у себя дома по вечерам поражение под Ватерлоо, и человек, прибывающий в катотаническом ступоре, на много часов застывающий в страшной и неудобной позе, который не выживет вне больницы.

Кстати, под определение шизофрении из Международной классификации болезней (МКБ 10: «стойкие бредовые идеи, которые неадекватны для данной социальной культуры и совершенно невозможны по содержанию») могут попасть и представители какой-нибудь субкультуры, и просто сильно увлеченные чем-то люди. Все зависит от представлений врача о «возможном» и «невозможном».

К сожалению, диагноз «шизофрения» в отечественной психиатрии долгое время являлся как бы помойным ведром, куда складывают все, что не вписывается в жесткие рамки, предусмотренные для других диагнозов. Причина тому – не плохая российская медицина (можно сколько угодно ругать систему здравоохранения, но врачи-то у нас в подавляющем большинстве хорошие), а размытость симптоматики и то, что шизофрения – очень удобный диагноз.

Лечение шизофрении никогда особо гуманным не было. Даже если мы забудем о кошмарах средневековья, и будем говорить только о «истинно научном подходе» просвещенного XX века. Чего стоят: лоботомия, электросудорожная терапия, смирительные рубашки... Да и нейролептики – тот еще подарок, особенно, если назначать его лошадиными дозами. Недаром галоперидол, самое популярное у нас лекарство от шизофрении, называют химической смирительной рубашкой.

Каждая болезнь, которая воспринимается как тайна, внушает выраженный страх. Даже упоминание ее названия вызывает представление о возможности заразиться.

Так, многие больные, страдающие шизофренией, с удивлением обнаруживают, что родственники и друзья чуждаются их, рассматривая как объект, после контакта с которым требуется обязательная дезинфекция, как будто шизофрения так же заразна, как туберкулез.

Контакт с лицом, страдающим этим мистическим заболеванием, оценивается как нарушение правил или даже как игнорирование табу. Уже самим названиям этих болезней приписывается магическая сила.

И все бы ничего: есть и болезни пострашнее, и лечение попротивнее. Но если б лечили только больных! Поскольку симптомы шизофрении довольно размыты, диагноз пожизненный, и человек, получивший его, полностью лишается дееспособности, в СССР существовала злокачественная традиция приписывать шизофрению различным вольнодумцам-диссидентам и отправлять их в психиатрические заведения навеки. Но не будут же они просто лежать в чистеньких палатах за государственный счет?! Таким образом, больницы превращались в карательные заведения, в которых несчастные диссиденты, а вместе с ними заодно и действительно нездоровые люди «залечивались» до весьма плачевного состояния.

Современная отечественная психиатрия медленно и со скрипом избавляется от карательных традиций недавнего прошлого. Сейчас шизофрению гораздо точнее диагностируют, гораздо тоньше отделяют от других заболеваний. Не так давно даже начали отменять диагноз задним числом.

Лечение тоже стало гораздо эффективнее и гуманнее, но наследие старой системы все еще ощущается. И сейчас существуют клиники, где диагноз «шизофрения» вписывают, кому ни попадя, не разобравшись, а иногда и не без выгоды.

Шизофрения – двуликое понятие. С одной стороны, это болезнь. Ее можно лечить и добиваться улучшения состояния, а то и стойкой ремиссии. С другой стороны, это клеймо, которое можно прилепить как человеку больному, так и к здоровому. Клеймо, которое вызывает страх и позволяет под маской лечения нарушать права человека. И ситуация изменится только тогда, когда мы до конца изучим шизофрению и, перестав быть тайной, она больше не будет нас пугать.