Александр Чубенко,
Главный редактор интернет-журнала "Коммерческая биотехнология" (www.cbio.ru)
(Часть 1 – http://www.combiotech.ru/?k=us&cf=s&n=655)
Открытия Пастера и открытие терроризма как метода политической борьбы – ровесники. Самое раннее описание неудачного акта биотерроризма – попытки отравить лондонский водопровод культурой холерного вибриона – датировано 1894 годом [http://lib.ru/INOFANT/UELS/pbacilla.txt]. Но тогдашние террористы по сравнению с современными – все равно что Робин Гуд супротив Бен Ладена. Они всерьез обсуждали, могут ли исполнители скрыться после теракта, бросали бомбы в представителей власти, а остальных по возможности щадили, и либерально настроенная общественность сочувствовала борцам за свободу народа и даже методам их борьбы.
Перелом наступил в семидесятых годах ХХ века, когда террористы всех стран наконец поняли, что захват самолета, больницы или школы или взрыв жилого дома – это намного проще и эффективнее, чем охота на политических деятелей. Даже самая либеральная общественность перестала сочувствовать террористам – ведь в числе их жертв может оказаться кто угодно, даже соседи и единоверцы, как это было в Беслане. Но идея уже овладела массами преступников. Террористические акты в чистом виде, как насилие над мирными гражданами для достижения политических целей, происходят чуть ли не каждый день – то в одной стране, то в другой. Если прибавить к ним захваты заложников с требованием чемодана долларов и билета до ближайшей народной джамахирии (а заодно освобождения всех борцов за свободу торговать наркотиками), сумасшедших снайперов, не выдвигающих никаких требований и т.п. – сколько получится, даже если не считать детские голоса, сообщающие по телефону о взрывном устройстве, заложенном в школе? И какую долю от всего этого составляют случаи применения биологического оружия?
Что есть
Вернемся к обзорам [2, 4 и 5]. Чуть ли не в каждом описании преступлений, более-менее относящихся к понятию "биотерроризм", встречаются фразы: "Попытка приобретения биологического оружия… По утверждению членов группы, велось производство ботулотоксина на конспиративной квартире… Планировалось использование рицина путем его смешивания с диметилсульфоксидом и алоэ, вводимыми в кожу… Обсуждалось распыление с самолетов, удобряющих почву (!), купленных на "черном рынке" возбудителей чумы и сибирской язвы" – и так далее. Я и раньше подозревал, что умный человек в Черные пантеры, Красные бригады и Белые братства не пойдет, но не думал, что можно заниматься биотерроризмом настолько бездарно!
"За 40-летний период, с 1960 по 1999 г., зарегистрировано всего 66 преступлений и 55 террористических актов, в которых использовались биологические агенты. Однако ни одна попытка их применения с целью массового поражения не оказалась успешной. Всего 8 преступлений, связанных с использованием биологического оружия, привели к жертвам среди гражданского населения (29 летальных исходов и 31 пострадавший)".
О жертвах среди военного, полицейского и партизанского населения ничего не известно (скорее всего, их и не было, несмотря на старания мау-мау с одной стороны и засекреченных биологов – с другой), а в число погибшего гражданского населения вошли и застрахованные дядюшки, и надоевшие любовницы, и жертвы других преступлений, никоим разом не являющихся терроризмом. С другой стороны, каким калькулятором пользовались авторы этой статьи [5], если двумя строчками выше пишут среди прочего о сотнях избирателей, заболевших сальмонеллезом после одного из немногих удавшихся актов биотерроризма?
Если из этого перечня убрать применение рицина и других ядов (и, так и быть, оставить ботулотоксин за его микробное происхождение), вычеркнуть обсуждения попыток приобретения чего-нибудь этакого (и оставить так и не распыленные над полями, но все-таки купленные на таинственном "черном рынке" чуму и сибирскую язву), не считать терроризмом покушения на здоровье и жизнь отдельных граждан (не являющихся ни политическими деятелями, ни высокопоставленными госчиновниками), то список случаев биотерроризма, произошедших за последние десятилетия, сократится раз в десять. Возможно, он был бы больше, если бы в него удалось вписать совершенные, но полностью неудачные и подготовленные, но так и не осуществленные биотеррористические акты. Но если о них не узнали ни полиция, ни инфекционисты, ни, слава богу, паталогоанатомы, то и никто никогда о них не узнает. Что же осталось? Почти ничего!
За последние полвека произошло всего несколько случаев реального применения биологического оружия или серьезных попыток его применения против нескольких человек (с политической подоплекой или нет – неважно):
1964-1966. Врач-бактериолог Мицуру Сузуки (Mitsuru Suzuki) из-за того, что "чувствовал себя дискриминируемым", целый год угощал своих пациентов и сотрудников фруктами и пирожными, зараженными возбудителями дизентерии и брюшного тифа. Четверо из 120 пострадавших умерли.
1970. Канадский аспирант-паразитолог поссорился с соседями по квартире из-за квартплаты и подсыпал им в пищу лошадиные дозы яиц человеческой аскариды. По счастью, всех удалось спасти. Это, конечно, не терроризм, и яйца глист – не самое распространенное и не самое опасное биологическое оружие, но серьезно пострадали четыре человека.
1979. Авария на секретном объекте министерства обороны СССР в Свердловске. По официальной версии, число погибших – жителей прилегающего района, сотрудников подземного завода, заключенных из расположенных неподалеку лагерей, военнослужащих, которые дезинфицировали зараженную территорию – 96 человек, заболевших – 359. Во сколько раз больше их было на самом деле, что именно послужило причиной аварии и другие подробности тщательно замаскированы, а в статьях по этому поводу невозможно отличить правду от дезинформации и разглашение грязных государственных тайн от домыслов авторов.
1984. В штате Орегон последователи Раждниша Ошо решили сорвать выборы и приправили салаты в вегетарианских забегаловках культурой палочки мышиного тифа (Salmonella typhimurium). 751 пострадавший остались живы и, скорее всего, здоровы: сальмонеллез – болезнь не очень опасная. Это самая частая причина пищевых токсикоинфекций, которые в просторечии называются "что-то скушал". Но если бы провинциальные харекришнеры сумели добыть и вырастить в кухонной кастрюле культуру возбудителя брюшного тифа (Salmonella typhi abdominalis) или другого опасного заболевания, последствия могли бы оказаться намного серьезнее.
1990-1995. Еще более мерзкая секта, Аум Синрикё, прославилась на весь мир газовой атакой в токийском метро. Кроме того, ее обвиняли по меньшей мере в десяти безуспешных попытках применения аэрозолей, содержавших ботулотоксин и возбудителей особо опасных инфекций (сибирская язва, лихорадка Q, вирус Эбола). Обоснованно обвиняли или дальше хранения биологического оружия и разговоров о нем духовные наследники генерала Исии Сиро не пошли? Неважно – главное, что с биотерроризмом у них ничего не вышло. Главу секты недавно приговорили к высшей мере, что вызвало у меня в высшей мере нехристианские чувства, но статьи "применение биологического оружия" (или как она называется в японском УК) в обвинительном заключении не было.
1998. Пять клиник по планированию семьи в трех американских штатах получили письма со спорами сибирской язвы и требованием переслать их другим проклятым абортмахерам. Пострадавших (физически) нет.
И, наконец,
2001. Через месяц после 11 сентября по Америке полетели письма со спорами сибирской язвы. Заболеть теоретически могли несколько тысяч человек, заболело более двадцати, скончались пятеро.
Вскоре ФБР вычислило среди нескольких сотен человек, явно и тайно работавших с сибирской язвой, главного подозреваемого, неоднократно допрашивало, в том числе с "детектором лжи", дважды обыскивало его дом… а через полгода дело как-то замялось. То ли секретный научный сотрудник, которого то нанимали, то увольняли из Института Бактериологической Защиты и Нападения при министерстве обороны США, действительно не рассылал этих писем (хотя графологического анализа написанных от руки адресов на конвертах так и не провели), то ли государственные тайны оказались важнее интересов правосудия – этого мы никогда не узнаем. Действительно он и его коллеги приложили руки к вспышке сибирской язвы в 1978-1980-х годах, во время которой заболело более 10 000 афрозимбабвийцев, или это выдумки из непроверенных источников? Сколько ни читай, вопросов останется больше, чем ответов. А правды мы никогда не узнаем.
По Америке и, в меньшей степени, остальному миру прокатилась эпидемия антраксофобии. Terror (страх и ужас) подогревали и журналисты, и веселые шутники, которые принялись рассылать письма с белым порошком и посыпать им помещения (одного такого шалунишку установили именно потому, что среди всеобщей паники, охватившей его сослуживцев, он был слишком спокоен). Правительства всех стран стали принимать программы по борьбе с биотерроризмом, а в странах побогаче на это даже выделили немалые деньги. Все, кто мог, в том числе и жулики, постарались заработать на страхе сограждан и принять участие в программах по борьбе с биотерроризмом.
На биотерроризме сделали деньги и фармацевтические компании, которые осенью 2001 продали рекордное количество антибиотиков, и фирмы, которые среагировали на панику предложением стерилизаторов для конвертов, и продавцы шарлатанских снадобий, которые не помогли бы от сибирской язвы, но хорошо снимали симптомы антраксофобии. Наборы, позволяющие в домашних условиях обнаруживать возбудителя сибирской язвы, появились в продаже чуть ли не на следующий день после первых сообщений о страшных письмах. Биотехнологические фирмы получили и продолжают получать госзаказы. Борьба с биотерроризмом оказалась хорошим стимулятором научных разработок.
Но насколько оправданы меры по профилактике и лечению биотерроризма, основанные с одной стороны на страхе обывателей (в том числе президентов, министров и госсекретарей), а с другой – на представлениях узких специалистов, которые, как известно, подобны флюсу: полнота их одностороння?
Мифы о биотерроризме и биологическом оружии
Биологическое оружие очень опасно. Да, опасно, особенно если его применит не банда террористов, а регулярная армия во время войны. Но оно не более опасно, чем естественные вспышки опасных инфекций. К тому же оно опасно не только для врагов, но и для своих: микробу ничего не стоит перейти линию фронта, а привить всю свою армию и население от своего биологического оружия и от всех возможных микробов, которыми может ответить противник – дело безнадежное. Биологическое оружие на войне не применяли даже самые кровавые режимы. Подозрения, что советские спецслужбы заражали афганских лошадей, американские – советских и китайских бойцов корейской народно-революционной армии и т.п., больше похожи на пропаганду и шпиономанию, а вспышки инфекционных заболеваний в воюющей нищей стране происходят и без вмешательства шпионов.
Методы генной инженерии позволяют террористам получить особо опасные штаммы микроорганизмов. Эффективность всего созданного до сих пор биологического оружия толком не известна: чтобы выяснить это, нужны масштабные натурные испытания. Данные лабораторных испытаний любого биологического оружия не будут иметь ничего общего с поведением того же микроба в естественных условиях, и трансгенные микробы могут оказаться не более опасными, чем обычные. Получить штамм особенно эффективного микроба можно и дедовскими методами. Трансгенных микробов сделает скорее не террорист-подпольщик на кухне, а секретный микробиолог в подземном НИИ – но это уже не терроризм, а Политика и Высшая Государственная Целесообразность.
Получить культуру опасных микроорганизмов очень просто. Эту байку пустили в массы микробиологи, которым выращивание микробов кажется простым делом. Действительно, это не намного сложнее, чем управлять "Боингом". Но чтобы изготовить самодельное взрывное устройство, не нужно учиться вообще ничему. И что проще – купить килограмм тротила или добыть и нарастить культуру опасного микроба? А что с ним делать после того, как наработано литров пять или пятьсот культуры? Подливать в водопровод, подсыпать в салаты, распылять в людных местах? Для этого проще воспользоваться обычными ядами, в том числе купленными в магазине бытовыми реактивами. А еще проще обойтись обычным оружием и даже взрывом бытового газа.
Применение террористами биологического оружия весьма вероятно. Сколько террористических актов с применением обычного оружия приходится на один случай биотерроризма, включая аварии, отравление соседей по квартире и все остальное? Тысяча? Десять тысяч? Зачем террористам возиться с микробами, если своих целей они могут достигнуть множеством более простых способов? Во всяком случае, несмотря на паблисити, сделанное биотерроризму в СМИ, уже три года в мире не было ни одного случая применения биологического оружия. А сколько за это время было взрывов и захватов заложников?
Чтобы уменьшить вероятность применения террористами биологического оружия и тяжесть последствий биотеррористических актов, необходим комплекс специальных мер. При разработке таких комплексов мероприятий авторы переоценивают и вероятность применения биологического оружия, и эффективность предлагаемых методов борьбы с биотерроризмом. Это самые интересные и практические вопросы –
Что будет и что делать?
В июле 2004 Президент США Джордж Буш подписал закон о дополнительных мерах по защите страны от биотерроризма. Акт направлен на реализацию 10-летней программы "Биощит" общей стоимостью 5,6 млрд. долларов – части обширной программы по защите страны от угрозы оружия массового уничтожения.
В сентябре 2004 правительство России приняло решение о создании правительственной комиссии по биологической и химической безопасности. Денег на защиту избирателей от биологического оружия российская власть, в отличие от американской, не выделила. А через две недели ее левая рука, не ведая, что делает правая, отменила программу с длинным названием "Создание методов и средств защиты населения и среды обитания от опасных и особо опасных патогенов в чрезвычайных ситуациях природного и техногенного характера в 1999-2005 годах". Да и существовала эта программа только на бумаге и защитить нас от биологического оружия и естественных эпидемий не могла.
А нужны ли для защиты от биотерроризма дорогостоящие программы?
Вероятность пострадать от биологического оружия у нас с вами на много порядков меньше, чем попасть под удар молнии. Мероприятия по защите населения от действия атмосферного электричества не менялись уже сотни лет – именно потому, что применение простых и дешевых громоотводов в десятки, а то и в сотни раз снизило и без того небольшую вероятность пожаров и смертей. Дальнейшее совершенствование способов защиты от молнии возможно, но не оправдано.
Самый эффективный метод защиты населения от "чрезвычайных ситуаций техногенного характера" не только ничего не стоит, но и дает возможность сэкономить кучу денег. Сколько миллиардов стоит охрана запасов биологического оружия? А разработка в подчиненных министерствам обороны институтах новых штаммов смертельных микробов и вирусов? Но ни в одной из государственных программ по борьбе с биотерроризмом нет ни слова о намерении выполнить наконец решения Конвенции 1972 года.
В мире существует около тысячи банков микроорганизмов, во многих из них хранятся самые опасные патогены, и террористы при желании могут открыто купить их от имени липовой научно-исследовательской лаборатории. Но второй шаг, необходимый для профилактики актов биотерроризма – усиление мер контроля за источниками биологической опасности – во всех предлагаемых и принятых программах стоит на одном из последних мест. В качестве же первоочередных задач предлагается усовершенствовать законодательную базу и расширить и углубить разработку способов обнаружения биологического оружия, вакцин и антибиотиков.
Законотворчество при несоблюдении существующих международных и внутренних законов – мера неэффективная. Ставить в каждый металлоискатель на каждом посту охраны датчики для выявления биотеррористов – явно фантастические прожекты, и утешает только то, что их результаты можно будет использовать в мирных целях. Вакцинировать все население или группы повышенного риска от десятков известных видов биологического оружия? Такая профилактика гарантирует летальный исход. Единственное, что может реально уменьшить последствия возможных случаев биотерроризма – это повышение квалификации врачей (диагноз "ОРЗ" ставят не только при холере, но и при инфаркте) и доступность необходимых для лечения инфекционных заболеваний препаратов.
При всех своих недостатках мировая система здравоохранения справляется с болезнями, которые в средние века вызывали страшные эпидемии. С точки зрения инфекционистов, нет принципиальной разницы между вспышками заболеваний, вызванных естественными причинами и авариями, диверсиями и террористическими актами. Хорошо, если страх перед биотеррористами позволит улучшить состояние здравоохранения и возможности диагностики и лечения инфекций.
Борьбу с биотерроризмом ведут те самые правительства, которые хранят и разрабатывают биологическое оружие. Зато такая имитация борьбы дает генералам от микробиологии возможность продолжать свою высочайше одобренную преступную деятельность.
Терроризм будет существовать, пока для него существуют политические и экономические предпосылки. Преступления будут совершаться, пока люди не превратятся в ангелов. Аварии и несчастные случаи на производстве будут происходить, пока существует промышленность. Люди будут болеть, пока существуют микробы. А борьба с биотерроризмом – это бой с тенью.
Выводы
Мы постоянно ждем атаки террористов, в том числе и с применением биологического оружия.
К предотвращению такой атаки и полной ликвидации ее последствий мы не готовы и никогда не будем готовы, независимо от того, какие меры будут для этого предприняты.
Любые меры по борьбе с биотерроризмом неэффективны и экономически не оправданы.
Бороться следует не с БИОтерроризмом, а отдельно с терроризмом и отдельно – с инфекционными заболеваниями.
Вероятность использования биологического оружия в военных, террористических, диверсионных и других целях невелика.
Других, более серьезных проблем – политических, экономических, экологических, медицинских и прочих – у человечества столько, что биотерроризм по сравнению с ними – явление пренебрежимо малое во всех отношениях.
Главная страница --> 