Помимо импульсивного и волевого поведения существуют и другие формы активности. Дифференцировать данные формы можно в зависимости от того, что вызывает установку, лежащую в основе протекания данной активности. Выше мы различали импульсивное и волевое поведение именно по этому признаку: в одном случае установку вызывает ситуация актуальной потребности, или же, короче, актуальная ситуация, а в другом — идейная, то есть воображаемая, мысленная ситуация.
Возникает вопрос: возможно ли, чтобы установку создавало нечто другое?
Здесь в первую очередь следует упомянуть так называемое внушение. Сегодня в его существовании уже никто не сомневается. Что оно собой представляет? Вначале данное понятие употреблялось в очень узком смысле. Как известно, во время гипнотического сна предложение гипнотизера может переживаться медиумом как приказ, подлежащий обязательному выполнению. Бывает и так, что приказ выполняется после пробуждения, если таково желание гипнотизера («постгипнотическое внушение»). Выяснилось, что тот же эффект может быть получен и в состоянии бодрствования. И здесь порой случается, что человек помимо своей воли, неосознанно подчиняется приказу другого лица и выполняет его. Такое воздействие одного человека на другого называют внушением; различают гипнотическое внушение, постгипнотическое внушение и внушение в состоянии бодрствования.
Коль скоро установлено, что внушение возможно и в состоянии бодрствования, естественно возникает вопрос: в каких условиях это происходит? Согласно Штерну,
следует различать две группы условий: а) условия, необходимые для принятия внушения, и б) условия, которые необходимы для осуществления внушения.
А. Для принятия субъектом внушения необходимы три условия: 1) он должен быть внушаемым; послушный, некритично настроенный, безынициативный субъект обычно более внушаем, нежели человек с противоположными чертами; правда, внушению поддается не только такой человек; 2) ситуация, в которой находится субъект, должна создавать общий настрой, препятствующий возможности самостоятельного, вдумчивого подхода к происходящему (эмоциональная ситуация); 3) внушение должно касаться той стороны, с которой менее всего можно ожидать самостоятельности субъекта, то есть относительно незнакомых ему вопросов, притом не противоречащих обычному протеканию его воли.
Б. Что касается передачи внушения, главным условием этого является специфическое свойство — способность внушать, или суггестивность. Несомненно, что внушать может далеко не каждый, даже при максимальном соблюдении все необходимых условий. Для этого необходимо обладать неким специфическим личностным качеством — суггестивностью. Иначе желаемого эффекта не принесет ни красноречие, ни некоторые благоприятные внешние признаки, которые в руках суггестивного субъекта могли бы, наоборот, иметь исключительное значение.
Суггестивностью обладает не только человек, она может исходить и от коллектива. Например, в случае так называемой паники всех охватывает страх и все безотчетно бегут куда-то; или когда все восторженными аплодисментами встречают или провожают артиста, это происходит потому, что коллектив, масса оказывает внушающее влияние на отдельного индивида.
Таким же примером внушения служит и мода, все равно, касается ли она одежды или чего-либо иного, — она является плодом суггестивности, исходящей от коллектива.
Суггестивностью могут также обладать предметы, наилучшим примером этому служит реклама.
Возможно и самовнушение: когда человек охвачен каким-либо сильным желанием, иногда он в конце концов начинает верить в реальность его осуществления. Такую же роль нередко выполняют ожидание и страх: в случае паники мы имеем дело с самовнушением, исходящим не только от коллектива, но и от нашего страха.
Таким образом, как видим, в определенных условиях бывает и так, что человек действует не сообразно своей актуальной потребности, не по собственной воле, а под чужим влиянием, причем ему кажется, будто он действует по своему желанию, а не по чужой воле. В подобных случаях мы имеем дело с внушением.
Стало быть, характерным для внушенного поведения является то, что субъект не чувствует, что его деятельность направлена чужой волей. Это обстоятельство позволяет предположить, что в случае внушения поведение человека и в самом деле направляет не чужая воля, а он сам, хотя объективно он выполняет только чужой приказ. Если бы можно было как-то показать, что это действительно так, тогда тайна внушения стала бы совершенно явной. Посмотрим, быть может, и вправду можно изыскать такую возможность!
Допустим, что гипнотизер оказывает влияние на поведение субъекта не непосредственно, то есть вызывает у него те или иные поведенческие акты не прямо, а оказывая, в первую очередь, специфическое влияние на самого субъекта. Теперь допустим, что он так изменяет последнего, что тот добровольно делает то, что на самом деле желает гипнотизер. Каким же тогда будет переживание субъекта или действительное положение вещей? Именно таким, как это и бывает при внушении: субъект и в самом деле сделает то, что хочется ему самому, именно ему самому, а не кому-то другому, хотя объективно он всего лишь выполняет чужой приказ. Следовательно, думается, что в случае внушения непосредственному влиянию подвергаются не действия субъекта, а его личность, которая видоизменяется так, что у нее возникает стремление, готовность, установка выполнения актов определенного поведения. И, выполняя эти акты, субъект реализует свою собственную установку, а не чужой приказ. Понятно, что и переживание у него соответствующее.
Таким образом, в основе внушения, очевидно, лежит механизм установки; иначе было бы невозможно дать его удовлетворительное объяснение. К счастью, существуют и фактические данные, свидетельствующие в пользу этого предположения. Как уже отмечалось выше, нами экспериментально доказано, что так называемое «постгипнотическое внушение» представляет собой реализацию созданной в гипнотическом сне установки. Но то, что в данном случае говорится о постгипнотическом внушении, можно, разумеется, с полным правом повторить и о любом другом виде внушения.
Главная страница --> 