Первый вопрос, который теперь естественно встает перед нами, это вопрос о том, каковы элементарные эмоциональные переживания, встречающиеся в каждой конкретной эмоции. Какого рода элементарные эмоциональные переживания существуют?
На первый взгляд может показаться, что здесь имеется гораздо меньшее разнообразие переживаний, чем в случае ощущений. По мнению большинства психологов, существует всего лишь две разновидности эмоциональных элементов — удовольствие и неудовольствие, и вся эмоциональная жизнь должна быть сведена к комбинации этих двух элементов с различными познавательными процессами.
Знаменательно, что, согласно наиболее распространенному в XIX веке взгляду — так называемому «сингуляризму», существует только одно элементарное чувство удовольствия, как и неудовольствия; разнообразных качеств удовольствия или квалитативно отличающихся чувств неудовольствия не существует; чувство удовольствия, будь оно вызвано симфонической музыкой или вкусной пищей, по существу остается одним и тем же: удовольствие — это удовольствие, а неудовольствие — неудовольствие. И если, невзирая на это, нам все-таки кажется, что чувство удовольствия, вызванное эстетическим переживанием, отличается от удовольствия, связанного со вкусом или запахом, то это объясняется лишь тем, что с этим по сути одним и тем же элементарным чувством связаны различные представления. Разница, следовательно, обусловлена не самими чувствами, а скорее связанным с ними познавательным содержанием. Такова точка зрения сингуляризма. Ее преимущество заключается в том, что бесконечное многообразие эмоциональных переживаний сведено всего лишь к двум качествам, то есть она максимально упрощена.
Но в сущности эти два качества — отнюдь не два самостоятельных качества, а всего лишь их взаимоотрицание: существует удовольствие и его отрицание, то есть неудовольствие. Это последнее, следовательно, является просто пресечением удовольствия, но не более. То же самое можно сказать и об удовольствии. Шопенгауэр, во всяком случае, утверждал, что в действительности существует лишь одно переживание, а именно — переживание неудовольствия, а так называемое удовольствие означает лишь то, что в данный момент неудовольствие не испытывается и ничего больше.
Таким образом, в конечном счете получалось, что чувства различаются лишь градуально, а качественного отличия между ними, по существу, нет. Следует отметить, что подобный вывод прекрасно согласовывался с механистическим мировоззрением, господствовавшим тогда (XIX век) в естествознании и считавшимся образцом для подражания в психологии, а посему и в ней широко распространенным.
Однако эти положения классической психологии в связи с чувствами явно противоречат всему тому, о чем свидетельствует любое более или менее объективно проведенное наблюдение. Дело в том, что ни в коем случае нельзя утверждать, что удовольствие есть лишь отрицание неудовольствия и не заключает в себе ничего самостоятельного. Нет! На самом деле удовольствие и неудовольствие представляют собой переживания совершенно различного качества, не имеющие ничего общего со взаимоотрицанием. Радость, например, относится к категории удовольствия, а грусть — неудовольствия. Разве можно сказать, что переживание радости означает отрицание горя или переживание горя — отрицание радости?! Не вызывает сомнений, что это — два переживания совершенно самостоятельного характера, отнюдь не отличающиеся друг от друга лишь знаками «+» и « — » .
Помимо этого, невозможно утверждать и то, что между самими чувствами удовольствия, равно как чувствами неудовольствия, существует только градуальное различие. И углубившись в собственные переживания во время наслаждения симфонической музыкой и в процессе вкусной еды, мы будем вынуждены признать, что, невзирая на то, что в обоих случаях переживается удовольствие, между ними существует огромное качественное различие; можно сказать, что между ними нет ничего общего. Во всяком случае, принимая во внимание лишь содержание переживаний, между ними невозможно найти какое-либо сходство. Каждый отдельный случай удовольствия, как и неудовольствия, представляет собой новое эмоциональное качество. Существует бесконечное множество качественно различных как элементарных удовольствий, так и элементарных неудовольствий. В противовес сингуляризму, так называемый «плюрализм» отстаивает положение о существовании квалитативного многообразия элементарных чувств.
Особенно энергично отстаивал плюрализм Вундт. Но он шел еще дальше, утверждая, что многообразие элементарных чувств никоим образом не исчерпывается категорией удовольствия—неудовольствия. Наряду с этой гедонистической категорией есть и другие категории, в частности, возбуждение—успокоение, с одной стороны, и напряжение—расслабление — с другой. Все эти три категории взаимонезависимы и несводимы друг к другу. Помимо этого, каждая из них представляет собой лишь общее название, объединяющее бесконечное множество квалитативно различающихся чувств.
Но позиция Вундта в данном случае, как, впрочем, и в связи с другими проблемами психологии, является двусмысленной. С одной стороны, он осознавал ограниченность традиционного взгляда и необходимость его преодоления, но, с другой стороны, не сумел полностью отречься от старых принципиальных позиций и выйти на новый виток психологической мысли. Поэтому он ограничился лишь поправками, плохо согласующимися с принципиальными основами старой системы и, в сущности, не дающими ничего нового. Вундт прекрасно понимал, что категория удовольствия—неудовольствия совершенно не исчерпывает бесконечного многообразия мира чувств, как это предполагала традиционная психология. Тем не менее, он также был убежден, что число элементов все же ограничено, нужно просто найти их; по его мнению, следует добавить еще две категории, точно определить их, и все будет в порядке. Вундт остался на позициях элементатической психологии, а потому для него главная проблема — установить точное количество этих элементов.
Во всяком случае, вопреки утверждению сингуляризма, следует признать бесспорность факта многообразия наших чувств: мир наших чувств столь же многообразен, как многообразны реакции субъекта в ответ на различные многочисленные воздействия. Но, тем не менее, вопрос о том, какие основные направления чувств следует различать между собой, остается невыясненным. Вундт в данном отношении был безусловно прав, считая недостаточным лишь направление приятного—неприятного и внеся новые направления чувств. Но это, разумеется, не означает, что его выводы были полностью правомерными.
Для правильного решения вопроса об основных направлениях чувств человека следует исходить из положения о том, что каждое чувство — это состояние субъекта. Однако это состояние возникает не само по себе и беспричинно, а лишь в процессе взаимодействия с действительностью и изменяется в соответствии с ним. Чувство представляет собой сознательное отражение этого. Следовательно, чувство является показателем того, как протекает данное взаимодействие.
Протекание взаимодействия человека с действительностью может быть рассмотрено лишь с двух точек зрения: либо исходя из того, что оно дает субъекту, то есть с точки зрения целесообразности, либо с точки зрения самого процесса взаимодействия, то есть его динамики. Следовательно, чувство может иметь лишь два основных направления: с точки зрения целесообразности это— направление удоволь ствия—неудовольствия, а с точки зрения динамики— направление возбужения— успокоения. Таким образом, вместо трех основных направлений Вундта, следует различать два направления чувств: удовольствие—неудовольствие и возбуждение—успокоение (Штерн и др.).
Следует учитывать, что данные направления чувств не являются взаимоисключающими: удовольствие—неудовольствие характеризует содержательную сторону чувства; возбуждение—успокоение же — чисто формальные эмоциональные переживания и поэтому могут выявляться в любом содержании: как возбуждение, так и успокоение может быть связано и с удовольствием, и с неудовольствием.
Те или иные чувства человека возникают во взаимодействии с действительностью, то есть в процессе действия. Действие в процессе его осуществления — до тех пор, пока оно актуально — переживается субъектом в виде возбужденности. Возбужденность, по словам Штерна, — это чувство пути (Weggefühle), то есть чувство, связанное не с результатом действия, а с самим процессом. Завершение действия, его результат сопровождается чувством успокоения (чувство результата по Штерну).
Нетрудно представить, что и результат, и процесс действия могут вызвать как удовольствие, так и неудовольствие. Следовательно, чувство действия — возбуждение — может проявляться двояко — в виде либо приятного, либо неприятного возбуждения. То же самое можно сказать и о чувстве результата: успокоение также бывает двояким — приятным или неприятным.
Таким образом, приятное и неприятное связано не только с результатами нашего поведения: человек испытывает приятные и неприятные чувства отнюдь не только потому, что овладевает предметом удовлетворения своей потребности. Нет! Удовольствие и неудовольствие связаны также с самим процессом активности. Исходя из этого, понятно, что игра доставляет удовольствие лишь как процесс, процесс творчества сам является источником удовольствия и, наконец, мы не только трудимся для создания определенного продукта с целью удовлетворения наших потребностей, но и находим удовольствие в самом процессе труда. Не будь это так, не только игра и творчество, но и труд в его развитой форме — производительный труд — был бы совершенно невозможен. Ведь производитель лишь на очень низкой ступени производит только то, в чем он лично испытывает потребность, тогда как вообще он всегда работает на рынок. Процесс труда, как таковой, сам является источником удовольствия.
Главная страница --> 