До сих пор речь шла об установке живого существа вообще. Но ведь психология, в первую очередь, интересуется специально человеком. Поэтому возникает естественный вопрос: что является специфичным для человека? Какое изменение, возникающее в процессе развития, делает понятным факт различия поведения человека и животных? На этом вопросе более подробно остановимся ниже. Здесь же будет достаточно обсудить его в принципиальном плане.
В конечном счете, в основе поведения человека, как и поведения животных, лежит потребность. Это — неоспоримый факт, который всегда надо иметь в виду, и в этом смысле между животным и человеком нет никакой разницы.
Тем не менее в действительности между ними все же существует большое различие. Дело в том, что природа и круг потребностей животных, обусловленные биологическими особенностями живого организма, определены раз и навсегда. Совершенно иную картину дают потребности человека. Человек — существо историческое, и его потребности вследствие развития социальных взаимоотношений находятся в процессе непрерывного созидания. В результате изменяются не только старые потребности, но и непрерывно возникают все новые и новые, подобные которым в животном мире найти невозможно. Человек является носителем несравненно более многообразных потребностей, чем животные.
Для уяснения особенностей человеческого поведения это обстоятельство имеет решающее значение. С того момента, когда у живого существа появляются многообразные потребности, зависящие скорее от его исторического развития, чем от биологических особенностей, его взаимодействие со средой в корне меняется. В самом деле, у животного в каждый данный момент имеется одна господствующая потребность; других, препятствующих ей, потребностей у него нет. Поэтому его взаимоотношения с действительностью упорядочены этой одной потребностью, в основе его поведения лежит импульс удовлетворения только этой потребности. Отсюда понятно, что в ситуации активной потребности у животного возникает установка на совершенно определенные действия, которой ничто не мешает тотчас же реализоваться в виде соответствующего поведения.
Однако допустим, что у живого существа имеются многообразные потребности. Не только возможно, но и вполне естественно, что в некоторых случаях эти потребности могут основательно противоречить друг другу, и удовлетворение одной из них может идти вразрез с другой. Например, наряду с обычными биологическими потребностями у человека имеются моральные и эстетические потребности. Эти потребности нередко противоречат друг другу. И вполне возможно, что импульс актуальной биологической потребности побуждает нас к поведению, противоречащему нашим моральным потребностям: например, голодный человек легко мог бы удовлетворить свою потребность, позволив себе украсть или силой пвоить еду своего товарища.
Однако предположим, что такое поведение совершенно не согласуется с его моральной потребностью. Каково следствие подобного положения вещей? Конечно же, голодный человек не подчинится импульсу пвоения чужой еды, отказавшись в данной ситуации от попытки удовлетворения своей потребности. Иными словами, на почве голода и данной ситуации, то есть возможности пвоения еды другого, у субъекта возникает установка на определенное поведение — пвоение чужой пищи. Но прежде чем эта установка реализуется в поведении, параллельно возникает другая потребность — моральная, которая тормозит процесс реализации установки в деятельности. Следовательно, поведение начинается не тотчас же, как только возникнет отмеченная установка, то есть установка переходит в действие отнюдь не непосредственно. Нет! Установка субъекта находит свою реализацию иным образом. Вместо того чтобы проявиться в деятельности субъекта, вызвать определенные поведенческие акты, она прокладывает путь в его сознание и там находит свою реализацию. Вместо того чтобы обратиться к реальному акту пвоения чужой еды, субъект пока удовольствуется представлением картины этого акта. Данная установка реализуется не в самом поведении, а в воображении этого поведения, то есть в психическом эквиваленте реального поведения.
Само собою разумеется, что не имей субъект способности воображения, будь он лишен сознания, его установка должна была бы немедленно проявиться в виде поведения, а импульс каждой актуальной потребности — тотчас же вызвать соответствующую деятельность.
В результате усложнения и развития потребностей у человека сформировалось довольно развитое сознание. А это позволяет субъекту реализовать установку, возникшую на основе ситуации актуальной потребности, в виде не реального, а воображаемого поведения и тем самым освободиться от рабства актуальной установки.
Но если это так, что же тогда определяет поведение субъекта? Правда, субъект уже не подчиняется установке, возникшей на основе актуальной ситуации, зато картина соответствующего этой установке поведения возникает в его сознании! Данная картина представляет собой осознание этого поведения; она показывает субъекту, насколько приемлемо для него реальное осуществление данного поведения. В зависимости от этого, то есть исходя из осознания значимости возможной деятельности, у субъекта возникает установка на определенное поведение.
Следовательно, специфическая особенность человека, существенно отличающая его от животных, заключается в том, что ведущую роль в его жизни выполняет сознание. Человек, в отличие от животных, не подчиняется установке, возникшей на почве актуальной ситуации. Он заранее осознает свое поведение, обращаясь к тому или иному акту лишь в зависимости от результата этого осознания. Одним словом, установку животного создает ситуация актуального импульса, тогда как в основе установки, определяющей поведение человека, лежит воображаемая ситуация.
Главная страница --> 