В наше время вопрос объема сенсорного внимания свою актуальность уже утратил. Если раньше, во времена Вундта, публиковались многочисленные исследования по вопросу объема сенсорного внимания, сейчас положение изменилось. Но если проблема объема внимания иногда и сегодня вызывает определенный интерес, то это обусловлено совершенно иной причиной, нежели раньше. Сегодня перед психологами стоят вопросы более практического характера. Человек выполняет различные операции, однако известно, что чем больше число одновременно выполняемых операций, тем меньше внимания уделяется каждой из них. Следовательно, вопрос можно поставить следующим образом: не существуют ли такие операции, одновременное выполнение которых относительно легко, а также такие, которые должны выполняться только по отдельности? Данный вопрос имеет особую практическую значимость, ведь существует множество профессий, требующих одновременного выполнения различных операций. Для рациональной организации труда очень важно, конечно, знать, какие операции можно успешно выполнять одновременно, а какие операции следует размежевать.
Таким образом, перед нами встает вопрос концентрации и дистрибуции внимания, однако применительно не к отдельным сенсорным элементам, а к операциям в целом.
Уже давно замечено, что между этими двумя формами внимания — концентрацией, с одной стороны, и дистрибуцией, то есть распределением по отдельным содержаниям, — с другой стороны, существует определенная, закономерная взаимозависимость, а именно: чем выше концентрация внимания, тем меньше ее дистрибуция, и, наоборот, чем больше дистрибуция, тем ниже концентрация внимания на каждом отдельном содержании.
Однако данное положение не имеет характера закона. Существуют операции, объединить которые не только легко, но и желательно. В этом случае «закон» нарушается, приобретая совершенно противоположное содержание: в определенных пределах чем больше дистрибуция, тем выше концентрация. Об этом с очевидностью свидетельствуют опыты Мак-Дугалла, Меймана и особенно Г. Бакрадзе. Испытуемому поручается выполнение определенной задачи, одновременно с которой он должен дополнительно выполнить еще одну операцию. Оказалось, что существуют операции, не только не препятствующие, а, наоборот, способствующие концентрации внимания: в случае выполнения только одной операции внимание испытуемого менее эффективно, нежели тогда, когда он вместе с ней выполняет и вторую операцию.
С другой стороны, замечено, что существуют операции, одновременное выполнение которых не препятствует концентрации на них внимания; например, так называемые «автоматические операции» — ходьба, дыхание и пр. совершенно не мешают, скажем, мышлению, игре на фортепиано, созерцанию картины. Одним словом, чем легче операции, тем меньше они мешают друг другу. Автоматические операции, будь то врожденные или приобретенные, обычно совершенно не требуют внимания. Поэтому неудивительно, что совмещать такие операции легко. Однако если каждая отдельная операция требует специальной концентрации внимания, тогда конкуренция между операциями неизбежна и их одновременное выполнение затруднено. Следовательно, речь идет о том, насколько неизбежна конкуренция между одновременно выполняемыми операциями.
С данной точки зрения правильное решение вопроса о дистрибуции и концентрации внимания относительно нетрудно. Как видим, одно дело, когда субъект выполняет операции, определенным образом конкурирующие друг с другом, и совсем иное, если такая конкуренция менее выражена. Следовательно, следует различать два случая дистрибуции внимания: 1) если операции не противоречат и не конкурируют друг с другом, тогда интенсивность дистрибуции и концентрации не является взаимопротивоположно направленной; 2) при наличии подобного противостояния между дистрибуцией и концентрацией отмечается обратно пропорциональная зависимость.
Естественно возникает вопрос о том, возможно ли ослабление или снятие конкуренции между операциями? Или же положение скорее такое, что если между операциями противостояние существует, то оно является абсолютным и постоянным и преодолеть его невозможно?
Ответить на данный вопрос нетрудно. Оставаясь на старой, механистической позиции «психологии элементов», мы будем вынуждены признать, что изменить ничего нельзя: если одна операция противоречит другой, то это изменить невозможно, конкуренция между ними неизбежна.
Однако сегодня для нас ошибочность подобного представления уже очевидна. Все зависит от условий и среды: одно дело — отдельная операция как часть более сложной целостной операции, а другое — та же операция в качестве независимой единицы. Если две независимые операции объединяются в одну, более обширную целостную операцию как ее частичные моменты, то противоречие между ними может совсем исчезнуть, и тогда части одного целого могут не только не мешать друг другу, но, напротив, содействовать. Чтобы убедиться в правильности данного положения, достаточно приглядеться к любой выполняемой человеком более или менее сложной операции. В этих целях особенно иллюстративен процесс обучения подобной сложной операции. Почти всегда это происходит следующим образом: вначале субъект испытывает затруднения при выполнении отдельных частичных операций, однако потом, как будто внезапно, ему удается объединить их, после чего одновременное выполнение всех операций никаких затруднений уже не вызывает. Обычно это называют координацией. И действительно, весь процесс развития человека заключается в координации или, точнее, организации все более и более отдаленных операций. Мы создаем все более и более совершенные целостности, облегчая себе тем самым выполнение частичных операций. Простым примером этого может послужить, скажем, обучение езде на велосипеде. Садясь впервые на велосипед, нам приходится следить отдельно за положением тела, отдельно — за движением рук, ног; даже работа зрения и слуха — все это представляет отдельные, еще не взаимоувязанные операции. Но постепенно нам удается добиться такой организации всех этих движений, что они превращаются в частичные моменты единой операции. После этого езда на велосипеде никаких трудностей уже не вызывает, входящие в нее частичные операции теперь совершенно не мешают друг другу. Так же происходит и во всех других случаях. Например, мы учимся водить машину. Сколько отдельных операций включает это сложное дело! Надлежащие движения рук, ног, слежение за пешеходами, машинами, сигналами... Наше внимание должно распространиться на множество впечатлений, распределиться между ними. Но постепенно все эти операции взаимоувязываются, объединяясь в единое целое. Обучение профессии водителя автомашины состоит в организации, объединении этих операций. После объединения этих многообразных движений в единую целостность они не только не конкурируют друг с другом, а, наоборот, могут даже облегчать выполнение каждой из них.
Разумеется, подобное объединение операций не происходит путем простого суммирования, простого соединения, Нет, подобная организация операций нуждается в предварительной основе, и эта основа заключается в специфическом изменении самого субъекта как целого, а именно — в установке, вырабатываемой в процессе обучения. Соответственно, так называемое «распределение» внимания отнюдь не означает, что все операции, выполняемые, например, при вождении машины, являются предметом внимания, что внимание равномерно распределяется между ними, поскольку подобное распределение внимания было бы совершенно невозможным. Нет, распределение внимания означает организацию, объединение. Аналогично тому, как сенсорное внимание замечает шесть отдельных букв, но при замещении букв словами это количество увеличивается втрое (по данным некоторых авторов, это число достигает сорока), так и при так называемом распределении внимания принципиально происходит то же самое: говорить о распределении внимания можно лишь в том случае, когда удается на единой основе объединить все операции в одну целостность.
Однако это удается не везде и не всегда. Существуют операции, уже сами по себе являющиеся столь самостоятельной целостностью, что превратить их в часть какого-либо другого еще более сложного целого невозможно. В психологической литературе такого рода случаи, в которых речь идет об одновременном выполнении подобных операций, именуют многомерными действиями (Mehrfachhandlung).
Многомерные действия неоднократно изучались экспериментально. Штерцин-гер (1927) поручал своим испытуемым выполнение двух достаточно самостоятельных действий: слушать рассказ, который им читали и содержание которого по завершении следовало изложить, и, в то же время, заполнять ряд простых чисел. Результат оказался следующим: при одновременном выполнении этих операций плодотворность каждой из них снижалась до 35%, то есть успешность работы испытуемых уменьшалась втрое по сравнению со случаем, когда данные действия выполнялись ими раздельно.
Известны и старые опыты Полана (1887), также проливающие свет на данный вопрос. Выяснилось, что при попытке одновременного выполнения двух несовместимых операций эффективность заметно падала. Например, если для умножения определенных чисел правой рукой оказалось достаточно 8 секунд, а левой — 15 секунд, то на выполнение этих операций одновременно обеими руками понадобилось 38 секунд, то есть гораздо больше времени, чем при последовательном их выполнении ( 8 + 1 5 = 23 сек).
Даже не касаясь результатов других аналогичных опытов, можно с уверенностью сказать, что при одновременном выполнении таких независимых операций, которые не удается объединить в одно сложное действие, плодотворность заметно снижается.
Естественно возникает вопрос: действительно ли в таких случаях происходит одновременное выполнение этих операций, насколько правомерно говорить в данном случае об одновременности?
Согласно существующим исследованиям, ответ на данный вопрос является скорее отрицательным: два гетерогенных сенсорных впечатления, не объединяющиеся в единое впечатление, требуют, по-видимому, двойной перцепции и, следовательно, воспринимаются скорее последовательно, а не одновременно. Когда эта последовательность быстрая, то обычно остается впечатление полной одновременности, хотя на самом деле операции выполняются последовательно. В пользу этого свидетельствует и то, что испытуемые, лучше выполняющие одновременные операции, лучше и быстрее переходили с одного дела на другое.
В этой связи особого интереса заслуживает вопрос о том, насколько быстро удается переключить внимание с одного впечатления на другое. Данный вопрос был исследован еще Вундтом. Согласно полученным им данным, для этого достаточно одной десятой доли секунды. Систематическое исследование Фейлгенхауера показало, что для переключения внимания с одного акустического раздражителя на другой нужно 0,32 секунды, с тактильного на тактильный — 0,31 секунды, с акустического на тактильный — 0,33 секунды. Но в данном случае так или иначе речь идет о родственных впечатлениях, и несомненно, что, когда внимание касается более отдаленных впечатлений, времени потребуется больше.
Главная страница --> 