Кёлер подробно описывает поведение своих животных, что позволяет проверить, имеет ли это поведение те признаки, которые выше были сочтены характерными для процесса мышления. Один из опытов Кёлера состоял в следующем: банан был высоко подвешен к одной из стен. Почти там же стоял ящик. Шимпанзе могла достать банан, лишь придвинув ящик и встав на него. Кёлер описывает интересное наблюдение: как решила эту задачу самая молодая из его обезьян, Коко.
Увидев подвешенный к стене банан, Коко понесся прямо к нему, подпрыгнул, но достигнуть цели все же не сумел. Тогда он вернулся назад, отошел от стены, на которой висел банан, затем опять вернулся обратно, повторив это движение к стене и обратно— то приближаясь, то отходя от нее — несколько раз. Через некоторое время Коко, отойдя от стены, подошел к ящику, встал на него, посмотрел в сторону банана и начал медленно подталкивать ящик, не сдвигая его с места. Движения Коко стали заметно медленнее; он двигался гораздо медленнее, чем раньше. Затем он оставил ящик, опять отошел к стене, но потом вновь вернулся к ящику, толкнул его, только так слабо, что было неясно, намерен ли он сдвинуть ящик с места. Поскольку дело вперед не продвигалось, экспериментатор добавил к банану кусок апельсина, что заметно повлияло на обезьяну. Она опять подошла к ящику, схватила его и почти одним импульсом отнесла к стене, прыгнула на него и сорвала плод со стены.
Достаточно немного вникнуть в поведение шимпанзе, чтобы обнаружить в нем почти все признаки мышления. Во-первых, примечательно, что восприятие банана тотчас же вызывает у животного движение в его направлении и попытку с помощью прыжка, то есть прямым путем, завладеть им. У животного в первую очередь пробуждается инстинкт. Но когда попытка оказывается безуспешной, Коко начинает ходить из стороны в сторону, то приближаясь к стене, к которой подвешен банан, то отдаляясь от нее, но при этом не отрывая взгляда от цели. Создается впечатление, что у животного возникает описанное выше специфическое состояние, названное удивлением, с которого и начинается процесс мышления. Тот факт, что аналогичное переживание у шимпанзе и в самом деле должно возникать, еще более наглядно видно из описаний других случаев.
Совершенно бесспорно и наличие другого основного момента мышления — объективации ситуации: ведь Коко, не отрываясь, смотрит на банан и столь же настойчиво возвращается к ящику. Однако в случае мышления процесс, начинающийся с чувства удивления, завершается другим специфическим переживанием — ага-пере-живанием. Примечательно, что в описании поведения Коко зримо представлен и этот момент: после того, как добавили кусок апельсина, он опять подошел к ящику, некоторое время стоял, а затем внезапно, в один миг его поведение стало целесообразным, то есть предстала типичная для ага-переживания картина: Коко внезапно «догадался», как можно достичь цели, для него вдруг «все стало ясно», как бы выразился человек в его положении.
Понятно, что после этого протекание поведения полностью представляет собой одну замкнутую целостность — это единый, целостный процесс мышления, детерминированный тенденцией достижения определенной цели. То, что в поведении кёлеровских антропоидов действительно путствуют моменты замкнутости мыслительного процесса и ага-переживания, особенно хорошо видно из кривой протекания их поведения. В случае использования принципа «проб и ошибок», то есть тогда, когда животное решает задачу посредством случайного движения, которое в результате многочисленных повторений превращается в прочный навык, кривая движений животного такова: отметив на абсциссе повторные попытки решения задачи, а на ординате — затраченное на каждую из них время, получим кривую, которая постепенно опускается вниз, хотя иногда, время от времени, вновь подскакивает вверх, указывая на то, что животное иногда и после правильного решения задачи допускает старые ошибки.
Совершенно иную картину представляет собой кривая, описывающая поведение кёлеровских обезьян; здесь эта кривая может начинаться так же, как и в вышеописанном случае, однако она всегда включает критический момент, после которого кривая резко падает вниз, никогда более не проявляя тенденцию к повышению. Решив однажды задачу, животное уже не допускает ошибок. Мы могли бы описать положение вещей следующим образом: животное «догадалось», как решается задача, оно «раз и навсегда поняло», в чем состоит трудность; именно поэтому отныне оно уже ни разу не ошибается. Бесспорно, что подобная кривая может характеризовать только интеллектуальный процесс. На ней особенно демонстративно отражен момент ага-переживания: кривая внезапно падает вниз, ни разу больше не поднимаясь вверх.
Излишне доказывать, что в поведение кёлеровских обезьян ясно представлены и моменты активности и целесообразности. Подвешенный к стене банан настойчиво влечет к себе Коко — обезьяна не может оторвать от него взгляд, отходит от него на некоторое время, но вскоре вновь возвращается к нему. Ясно видно, сколь притягательную силу имеет для него банан; невзирая на это, Коко все-таки активен, ведь он часто оставляет плод и идет к ящику, то есть не приближается к банану, а отходит от него. А это означает, что в данном случае обезьяна действует вопреки природному импульсу, пробужденному плодом. Следовательно, его активность проявляется уже и в этом. Однако эта активность становится совершенно бесспорной тогда, когда Коко сам изменяет ситуацию — переносит ящик с одного места на другое. Но это свидетельствует отнюдь не только об активности, но и о целесообразности этой активности, поскольку поведение Коко предопределено целью заполучить банан.
Особенно примечателен еще один факт. Пока на стене висел только банан, мышление Коко все еще не было в достаточной мере мобилизовано. Но как только к нему прибавился и апельсин, положение сразу же изменилось — Коко мгновенно решил задачу. Перед нами весьма красноречивый факт, со всей очевидностью указывающий на значение потребности, личностной значимости объекта для стимуляции мышления.
Таким образом, анализ поведения обезьян показывает, что оно безусловно характеризуется признаками мышления. Следовательно, у нас нет оснований не признать, что несомненно бывают случаи, когда антропоид обращается к мыслительным актам, решая стоящую перед ним задачу путем разумного поведения. Однако какого же рода это мышление?
Главная страница --> 