Восприятие и мышление представляют собой различные ступени познания. Именно на этом основывается самое существенное различие между ними. Поэтому представляется необходимым несколько подробнее остановиться на этом вопросе.
Восприятие подразумевает воздействие актуальных раздражителей, то есть воспринять можно лишь то, что непосредственно воздействует на субъект. Однако этот последний в качестве субъекта восприятия всегда строго ограничен как условиями времени, так и пространства. Восприятие непременно протекает когда-то, то есть в определенном временном интервале, и где-то, то есть в определенной точке пространства. Поэтому оно дает отражение только лишь узкого, ограниченного отрезка объективной реальности, отражение того, что непосредственно воздействует на субъекта на определенном отрезке времени и пространства. Восприятие представляет собой непосредственное отражение действительности, затрагивая лишь те предметы и явления, те качества и соотношения, которые воздействуют на нас в каждом конкретном случае, а потому имеющие случайный и частный характер.
Разумеется, объективная действительность далеко не исчерпывается только этим, представляя собой необозримый мир предметов и явлений, связанных в одну целостную систему. Восприятие дает лишь то, что находится перед нашим взором, но то, что находится за пределами видимого мира, для него недосягаемо. Восприятие лишь показывает нам то, что непосредственно действует на нас в определенный момент и в определенном месте, ограничиваясь этим. На большее оно не способно. Аналогичное можно сказать о представлении, которое также не может выйти за пределы того, что было когда-то получено путем восприятия. Представление лишь собирает то, что было дано в восприятии, причем собирает, к сожалению, плохо, поскольку оно является гораздо менее отчетливым, ясным и точным, нежели восприятие.
Таким образом, восприятие дает непосредственное отражение объективной действительности, позволяя учитывать лишь то, что дано нам непосредственно перед; этим его возможности ограничиваются.
Однако подобное отражение неудовлетворительно не только в силу того, что оно всегда касается лишь узко ограниченной части действительности, но главным образом потому, что оно не дает истинного отражения даже этой ограниченной части. Восприятие не может нам сказать даже того, чем является то, что мы воспринимаем; оно дает лишь его образ, картину. Что касается истинной сущности воспринимаемого, то для чистого восприятия она остается совершенно недосягаемой.
Какую ценность может иметь отражение действительности путем восприятия? Может ли живое существо удовлетвориться отражением действительности, данным через восприятие? Возможно ли жить, целесообразно взаимодействовать со средой, если она дана только путем восприятия?
Разумеется, на эти вопросы можно ответить положительно. Безусловно, что животные в процессе взаимодействия с внешней средой обычно довольствуются восприятием. Когда мы имеем дело с поведением чисто рефлекторного характера, то очевидно, что для его нормального протекания восприятия вполне достаточно — рефлекс связан с определенными стимулами, а потому для проявления соответствующего рефлекса нужно лишь восприятие стимула.
Аналогичное можно сказать как о так называемом «инстинктивном», так и о любого рода импульсивном поведении. Известно, что при данных формах поведения между движениями живого существа и воздействующими извне стимулами либо существует наследственно закрепленная связь, как это имеет место при инстинктивном поведении, либо связь, возникающая на основе импульса, вытекающего из самого стимула, как это бывает при импульсивном поведении. Какое отражение объективной реальности является достаточным при таком типе поведения? Ответ очевиден: непосредственное отражение через восприятие, поскольку и инстинктивное, и импульсивное поведение связаны с конкретными, наглядными стимулами. Что нужно, например, для того, чтобы голодный грудной ребенок начал сосать грудь? Для этого достаточно, чтобы он губами прикоснулся к груди. Что нужно для того, чтобы человек утолил жажду? И здесь только одно — восприятие сосуда с водой в соответствующих условиях.
Одним словом, очевидно, что во всех тех случаях, когда между поведением и стимулом существует непосредственная связь, как это происходит в случае рефлекса, инстинкта и импульсивного поведения, для начала поведения достаточно только восприятия.
Однако допустим, что между внешней средой и нашим поведением такой прямой связи нет; допустим, что на нас извне действует такой стимул, что мы не знаем, каким движением на него следует ответить, то есть мы оказались в ситуации, в которой не знаем, что нужно предпринять. Несомненно, что здесь решающее значение в первую очередь имеет понимание стимула. Для того, чтобы целесообразно ответить на стимул, нам, прежде всего, нужно понять, что он собой представляет. Поэтому в таком случае у нас в ответ на воспринятый стимул возникает не мгновенная реакция, а некое чувство удивления: что это такое? Мы как бы задаем себе этот вопрос, и наше внимание направляется на воспринятый стимул. Таким образом, восприятие стимула вызывает не ответное действие, а превращается в предмет удивления. Удивление возникает вследствие новизны действующего стимула, и понятно, что психика, движимая познавательной целью, останавливается на нем. Это означает, что в этом случае данные, полученные при восприятии стимула, оказались недостаточными и поэтому возникла необходимость повторного отражения этого стимула, но, конечно, не путем повторного восприятия, ведь мы почувствовали удивление отнюдь не потому, что не сумели ясно воспринять стимул. Нет, наоборот, удивление было вызвано как раз точным восприятием стимула, поскольку оно указывало на незнакомый предмет.
Следовательно, удивление требует не повторного восприятия, а отражения иным путем. Оно требует ответа на свой вопрос: что это такое? Для ответа на подобный вопрос необходимо сопоставить незнакомый стимул с уже знакомыми, учесть существующие между ними соотношения, взаимосвязи и таким путем найти его место в ряду других, ранее воспринятых предметов и явлений объективной действительности. Подобный процесс познания, разумеется, не есть восприятие. Это — особый познавательный процесс, тот самый, который называется мышлением.
Таким образом, самый главный признак, отличающий мышление от восприятия, заключается в том, что в случае мышления процесс познания уже подразумевает факт восприятия. Прежде, чем начать мыслить, необходимо воспринять какую-то часть действительности. Мышление всегда связано с тем, что так или иначе было предметом нашего восприятия, ведь невозможно размышлять о том, что мы не видели, никогда не воспринимали. Материалом мышления всегда служит воспринятая действительность.
Следовательно, в познавательном процессе действительность отражается дважды: вначале непосредственно — в виде образа, возникающего в процессе восприятия, а затем, основываясь на данном образе, — посредством объективации восприятия, то есть косвенно и опосредованно. Поэтому, если восприятие дает непосредственное отражение действительности, то мышление является ее опосредованным отражением.
Теперь же, рассматривая с этой точки зрения различие между мышлением и восприятием, становится понятно, что имеют в виду, говоря о них, как о разных ступенях познания. И в самом деле, как видим, восприятие представляет собой первую ступень познавательного процесса, а мышление, поскольку оно строится на базе восприятия, можно считать второй ступенью познавательного процесса.
Таким образом, мы убеждаемся, что восприятие дает непосредственное отражение действительности. Оно показывает нам не только предметы и явления, но и их некоторые качества и определенные соотношения между ними. Однако восприятие дает только внешний образ действительности, ее картину. Поэтому оно является достаточным только для таких случаев поведения организма, где исходящий из окружающей среды тот или иной стимул играет лишь роль сигнала для соответствующей реакции, то есть в случаях рефлекса, инстинкта и, наверное, импульсивного поведения. Но там, где стимул незнаком, вместо реакции возникает чувство удивления и наряду с ним — объективация восприятия. Начинается психическая переработка воспринятого, новый познавательный процесс, именуемый мышлением.
Стало быть, для мышления в первую очередь характерно то, что оно, движимое импульсом удивления, начинает объективировать воспринятое, достигая своей цели — отражения существенных характетик действительности — на основе переработки воспринятого материала. Таким образом, если восприятие как непосредственное отражение действительности является первичным познавательным процессом, то главной характетикой мышления следует считать то, что оно представляет собой вторичный познавательный процесс.
Главная страница --> 