Наблюдение за другими. 1. Теория аналогии

Однако существует еще один путь, позволяющий исследователю проникнуть в тайны душевного мира другого человека и попытаться уяснить его особенности. Если до сих пор речь шла о прямом, непосредственным или непрямом наблюдении за собственными переживаниями, теперь вопрос следует поставить следующим образом: может ли исследователь-психолог вести наблюдение не только за собственными, но и за чужими переживаниями, приобретая таким образом новый источник познания душевной жизни? Неужели чужая психика полностью закрыта для исследования, если только сам субъект не позволит нам заглянуть в тайны его душевной жизни?

Обычное наблюдение свидетельствует, что, к счастью, это не так. Чужой душевный мир отнюдь не представляет собой книгу за семью печатями. Зачастую мы прекрасно знаем, каково душевное состояние нашего собеседника, несмотря на то, что он об этом нам ничего не сообщает. Некоторые индивиды наделены столь проницательным психологическим чутьем, что от них трудно утаить даже самые сокровенные намерения. Талант дипломата и писателя во многом зависит от этого психологического чутья.

В этой связи естественно возникает вопрос о том, как все это происходит, откуда мы знаем, какие переживания испытывают другие люди? Быть может, и здесь существует какой-либо путь непосредственного проникновения в душевную жизнь другого человека? Или, возможно, через органы чувств нам удается воспринять такие признаки, которые, в конце концов, позволяют прийти к определенным выводам о чужих душевных переживаниях? М. Шелер справедливо отмечал, что решение этого вопроса во многих смыслах имеет далеко идущее теоретическое значение, особенно для психологии.

Несмотря на важность этой проблемы, единство мнений в связи с ее решением пока еще не достигнуто. Согласно наиболее распространенной в западной психологии точке зрения, положение можно представить следующим образом: психические явления непосредственно даются только переживающему их субъекту, становясь доступными лишь через самовосприятие и самонаблюдение. Стало быть, изначально подразумевается, что непосредственное постижение чужих душевных переживаний совершенно невозможно. Но если факты понимания чужой душевной жизни все же существуют, то это происходит не непосредственно, а с помощью чего-то непсихологического. Самовосприятие и самонаблюдение явствуют, что обычно при возникновении какого-либо переживания в нашем физическом организме происходят определенные изменения. Продолжительное самонаблюдение свидетельствует, например, что когда мы плачем, то при этом обычно испытываем горе; когда нас охватывает страх, мы бледнеем, сердцебиение учащается, а тело принимает специфическую позу страха. Одним словом, нам известно, что между определенными телесными изменениями и определенными переживаниями существует однозначная связь и, следовательно, первое является внешним выражением второго. Поэтому, заметив то или иное телесное изменение, мы смело может предположить, что субъект испытывает именно то, что испытывали мы сами при аналогичных телесных изменениях.

Таким образом, у нас появляется возможность проникнуть в мир чужой душевной жизни и говорить о его переживаниях. Такова распространенная точка зрения.

Стало быть, согласно данной теории, переживания другого постигаются не непосредственно, не путем непосредственного наблюдения над этими переживаниями, а через объективное наблюдение за телесными изменениями, которые затем, исходя из собственного самонаблюдения, признаются выражением того или иного переживания, и на основании этого делается вывод о том, какие переживания могут быть у субъекта. Такова так называемая «теория аналогии», основывающая, следовательно, возможность понимания чужой душевной жизни полностью на содержании данных самонаблюдения.