Обычно процесс впечатления приводит к развитию особой внешней реакции, которая состоит в соответствующей подготовке воспринимающего органа в смысле ппособления его к внешнему раздражению и которую мы называем внешней реакцией сосредоточения .
Так, световое впечатление вызывает поворот глаз и затем головы к источнику раздражения, известную игру зрачка, ппособление глаза и проч. Звуковое впечатление вызывает поворот головы и уха к источнику звука, сокращение мышцы стремени и т. п.
Впечатление от пахучих веществ вызывает сокращение мышц носа и губ с дыхательной инспирацией (внюхивание).
Далее впечатление от вкусовых веществ вызывает отведывающие и вкушающие движения языка, губ, челюстей и пр.
Впечатление от прикосновения вызывает соответствующее движение раздражаемой области тела, направленное к ощупыванию прикасающегося предмета. Более же резкие раздражения, например колющие, режущие и др., как и все вообще резкие внешние влияния, действующие на различные воспринимающие органы, возбуждают общие оборонительные движения, клонящиеся к удалению части тела или всего организма от раздражающего орудия.
Кроме этих двигательных реакций в периферических воспринимающих органах, должно иметь в виду еще сосудодвигательные и иные реакции, о которых здесь нет надобности распространяться подробнее.
Исследования, производившиеся у нас по методу сочетательных двигательных рефлексов, воспитываемых на составные раздражения (например, свет и звук), показывают, что и части составного раздражения — отдельно свет или отдельно -звук — вызывают тот же рефлекс, как и само составное раздражение (Брони).
Если двигательные реакции во всех приведенных случаях представляются различными по месту своего развития и по характеру, то и самые впечатления, вызывающие эти реакции, должны быть неодинаковыми как по локализации, так и по своим физиологическим особенностям. Отсюда и является необходимость различать световое, звуковое, летучее , пищевое и механическое впечатления .
Независимо от того, наблюдая реакцию при различных внешних раздражениях, действующих на данный орган, мы находим ее также не вполне одинаковою. Так, если мы действуем на глаз различными лучами спектра или отраженными лучами от различных предметов, мы получим неодинаковую реакцию со стороны зрачка и других мышц, обслуживающих глаз.
Отсюда очевидно, что впечатления, вызванные при посредстве сетчатки различными световыми раздражениями, представляются неодинаковыми. Тем же путем можно доказать, что и различного рода раздражения, действующие на улитку, кожные органы, сосочки языка и Шнейдерову оболочку, возбуждают неодинаковые двигательные реакции, а следовательно, и здесь процессы впечатления должны представлять известные различия между собою.
Основная причина, в силу которой качественно различные раздражения производят неодинаковые впечатления, требует, конечно, своего выяснения. Должно при этом заметить, что те же явления в области субъективной психологии приводили к созданию разнообразных гипотез. Так, первоначально предполагали, что эти явления объясняются особым свойством каждого нерва, или его специфической энергией, отчего и самый факт получил название закона специфических энергий .
Но априорность такого взгляда сделалась очевидной с тех пор, как выяснилось, с одной стороны, что в строении отдельных нервных волокон не существует никаких специальных различий и что сшивание различных по функции нервов дает в результате в известных случаях более или менее полное восстановление функций проведения. В силу этого стало складываться убеждение, что собственно нервы везде и всюду представляют собою индифферентные проводники, специфичность же конечного эффекта может обусловливаться различием периферических и центральных окончаний. По этому объяснению, выставленному Helmholtz ' eM , нервный ток повсюду должен быть один и тот же, но этот ток может производить самые различные эффекты, в зависимости от различного устройства периферических и центральных окончаний, к которым примыкает нервный проводник.
Это воззрение также не может быть признано безупречным, так как, хотя для различных воспринимающих органов мы имеем действительно неодинаковые по устройству периферические приборы, но в центральных областях мы уже не находим принципиального или, точнее выражаясь, качественного различия между теми областями, в которых оканчиваются приводы от периферических воспринимающих органов, если, конечно, не признавать за таковое различие неодинаковость распределения и неодинаковость размеров и формы клеточных элементов мозговой коры.
С другой стороны, и индифферентность нервов как проводников не может быть признана абсолютною, так как опыт показал, что лишь родственные друг другу нервы могут быть сшиваемы, тогда как нервы различного качества не срастаются друг с другом.
Далее известно, что механическое или электрическое раздражение таких специальных нервов, как зрительный или слуховой, возбуждает всегда специфические же впечатления.
Отсюда очевидно, что и проводники, передающие раздражение от воспринимающих органов к центрам, не могут быть признаны вполне индифферентными проводниками, как утверждали Helmholtz и W . Wundt . Они, очевидно, ппособляются к проведению тех самых раздражений, которые являются обычными для данного органа и в конце концов ппособляются к определенным колебаниям нервного тока в такой мере, что уподобляются в этом отношении струне, дающей всегда при известном натяжении одно и то же число колебаний.
Из всего вышеизложенного ясно, что собственно причиной специфического характера впечатлений являются не центральные окончания, а периферические приборы, которые, оказываясь неодинаковыми по устройству в различных воспринимающих органах, являются в роли трансформаторов различных внешних энергий в нервную энергию или нервный ток, восходящий по нерву . Эти периферические приборы как трансформаторы внешних энергий и определяют известный характер впечатлений в центрах, причем при различных внешних воздействиях они возбуждают нервный ток неодинакового в известных пределах ритма, благодаря чему и впечатления от воздействия на определенный воспринимающий орган в зависимости от различного рода раздражений оказываются не вполне одинаковыми.
Таким образом, в периферических приборах мы имеем такого рода трансформаторы, которые в известных границах действие внешних энергий приводят в один ритм нервного колебания, в других границах — в другой ритм нервного колебания. При этом и самые нервы ппособляются к колебаниям нервного тока определенного рода, благодаря чему даже и по удалении воспринимающего органа раздражение самого нерва дает специфические впечатления, возбуждающие реакцию определенного качества.
Возникает теперь вопрос, в каких частях нервной системы мы должны локализировать впечатление. В этом отношении, обращаясь прежде всего к анатомическим данным, мы' убеждаемся, что центростремительные проводники на пути к коре больших полушарий прерываются в тех или других подкорковых ядрах, от которых отходят центробежные проводники к периферии, благодаря чему эти ядра являются центрами рефлекторных движений. Но происходит ли в них процесс впечатления, который завершается обязательным образом отложением следов, способных к оживлению?
Ответом служат соответствующие эксперименты на животных. Если мы
произведем у животных перерезку под продолговатым мозгом, как это легко сделать относительно лягушек, то оказывается, что, раздражая кожную поверхность, мы можем получить весьма оживленные рефлексы с реакцией, ппособленной к внешним кожным раздражениям, но это еще не может служить доказательством в пользу того, что дело идет здесь о таком процессе, который приводил бы к образованию следов, способных при известных условиях к оживлению.
Далее, опыт показывает, что если мы положим каплю кислоты на боковую часть спины лягушки и затем отрежем соответствующую лапку, которой она стремится стереть кислоту, после чего помажем кислотой боковую часть спины другой стороны, то лягушка прежде всего стирает свежую кислоту имеющейся задней лапкой, а затем той же лапкой стирает и прежде помазанную область другой стороны спины. Здесь, очевидно, еще не исчезло влияние прошлого раздражения на двигательную сферу лягушки, чем и объясняется этот известный опыт.
У более высших животных мы можем удалить мозговые полушария целиком, оставляя сохраненными не только центры спинного мозга, но и все подкорковые образования головного мозга. Благодаря этому мы имеем у оперируемых таким образом животных чрезвычайно разнообразные и сложные рефлекторные движения, которые могут быть вызваны при внешних воздействиях на различные воспринимающие органы, но в этих движениях мы еще не имеем фактов, которые бы говорили с несомненностью в пользу того, что при этом возможен процесс впечатления, приводящий к образованию следа, способного к оживлению.
Однако недавние исследования О. Kalischer ' a не оставляют сомнения в том, что для некоторых раздражений, например звуковых, процессы впечатления происходят в подкорковых образованиях. Для своих опытов автор дрессировал собак, приучая их бросаться на куски мяса только при определенном тоне (так называемый Fresston ) и, напротив того, воздерживаться при другом тоне ( Gegenton ). Оказалось, что животные с разрушенными обеими улитками, как и следовало ожидать, не обнаруживали никакой реакции на упомянутые тоны. Но, если у животного удалялся так называемый слуховой центр коры в области височной доли и в то же время подвергалась разрушению соответствующая улитка, то животное реагировало как на Fresston , так и на Gegenton . To же происходило и при удалении обоих височных центров и даже при разрушении заднего четверохолмия, несмотря на то что животное обнаруживало глухоту для обыкновенных звуков.
Отсюда следовало бы заключить, что у собак следы от тоновых раздражений сохраняются еще при удалении мозговых полушарий. Таким образом, если подтвердятся исследования Kalischer ' a , то по крайней мере для столь простых звуковых раздражений, как тоны, процесс впечатления, оставляющий следы, происходит в подкорковых мозговых областях. Надо, однако, заметить, что эти исследования не избегли возражений, а потому естественно нуждаются в новой проверке.
Другие физиологические исследования не оставляют сомнения в существовании особых корковых центров, о которых речь была выше и удаление которых приводит к прекращению процессов сложного впечатления.
Если мы удалим, например, у обезьяны область fis . calcarina , то характерных для предметных впечатлений реакций, кроме сокращения зрачка, мы уже не имеем и животное перестает руководиться своим органом зрения, хотя простые световые впечатления еще не остаются для него без влияния. То же самое, mutata mutandum , наблюдается и при удалении остальных из упомянутых ранее областей мозговой коры.
Равным образом и патологические наблюдения у людей не оставляют
сомнения в том, что процессы зрительного, слухового, кожного, вкусового и обонятельного впечатлений развиваются в соответствующих областях мозговой коры.
Таким образом, не подлежит сомнению, что все более сложные процессы впечатления происходят в мозговой коре и именно в тех воспринимающихся корковых центрах, о которых речь была выше.
Главная страница --> 