СОЧЕТАТЕЛЬНЫЕ РЕФЛЕКСЫ

Одним из наиболее важных взаимоотношений между организмом и окружающей его средой являются так называемые сочетательные рефлексы, с которыми частью мы уже встречались в предыдущем изложении.

Под названием сочетательных рефлексов мы понимаем тот многочисленный ряд реакций, которые в отличие от простых рефлекторных реакций не находятся в прямой и непосредственной зависимости от внешнего раздражения, а вызываются оживлением одного из прежних следов, обусловленным установившимся сочетанием между данными внешним впечатлением и бывшим ранее впечатлением, оставившим по себе известный след.

Таким образом, в этом случае внешняя реакция хотя и развивается под влиянием известного внешнего повода, но не в зависимости от данного внешнего воздействия: она является результатом прошлых воздействий, обусловливаясь сочетанием следов этих воздействий с данным впечатлением. Примером этих реакций могут служить такие движения, как бегство при виде дикого зверя, отстраняющие движения при виде ружья, наклонение головы при слышании свиста пули и т. п.

Во всех приведенных примерах речь идет о таких движениях, которые, являясь по своему характеру машинообразными, подобно простым рефлексам, в своем развитии зависели первоначально от прошлых воздействий, возбуждавших рефлекторные движения и оставивших следы, с которыми тесно сочетались посторонние внешние раздражения, возбуждающие благодаря сочетанию подобные же рефлекторные движения.

Развиваясь в жизни под влиянием внешних влияний, совпадающих по времени с раздражениями, возбуждающими обыкновенные рефлексы, эти движения могут быть названы естественными сочетательными рефлексами. Очевидно, что для осуществления таких сочетательных рефлексов необходимо путствие готового механизма, способного к выполнению обыкновенных рефлекторных движений, но этот механизм здесь приводится в действие при посредстве необычных раздражений, первично не возбуждающих такого рода обыкновенных рефлексов, но вызывающих их лишь благодаря многократному совпадению их с раздражениями, вызывающими обыкновенные рефлексы.

В отличие от обыкновенных рефлексов такие сочетательные рефлексы, как показывает опыт, обнаруживают при повторении склонность к угасанию. Всякий, например, знает, как быстро человек на поле сражения привыкает к свисту пуль и перестает на него реагировать.

Возьмем еще пример для пояснения сказанного. Допустим, что человек был испуган выстрелом из ружья, что выразилось рефлекторными оборонительными движениями. Этого достаточно, чтобы он впредь обнаруживал оборонительный рефлекс при виде всякого вообще ружья, хотя бы даже не заряженного. Но со временем, когда он пмотрится к ружью, вызывавшийся ранее одним видом ружья сочетательный рефлекс уже исчезает, но зато он будет появляться каждый раз при виде заряженного ружья.

Из сказанного ясно, что сочетательный рефлекс, первоначально развивающийся в виде общего рефлекса, постепенно дифференцируется в сочетательный рефлекс, обнаруживающийся лишь при строго определенных условиях. С другой стороны, если тот же человек будет внезапно испуган выстрелом из револьвера, он будет обнаруживать вышеуказанный сочетательный рефлекс не при виде одного лишь заряженного ружья, но и при виде заряженного револьвера.

Важнейшей особенностью сочетательного рефлекса является его оживление с каждым новым раздражением, совпадающим с раздражением, возбуждающим основной рефлекс, повторение которого он представляет. Допустим, что человек под влиянием однажды случившегося нападения собаки отстраняется от всех вообще собак уже при одной встрече с ними. Но при более частом обращении с собаками он легко может к ним привыкнуть, вследствие чего перестает обнаруживать при встрече с ними сочетательно-рефлекторные оборонительные движения, но достаточно, чтобы прежняя собака при каком-либо случае его укусила, чтобы вновь оживился сочетательный оборонительный рефлекс, причем он будет проявляться лишь по отношению к данной собаке. Таким образом, и здесь первоначально общий сочетательный рефлекс постепенно угас, но затем вследствие нового раздражения вновь оживился, сделавшись дифференцированным.

Допустим теперь, что человек подвергся укусу и со стороны другой, а затем и третьей собаки; в таком случае он начинает снова отстраняться уже от всех собак.

Таким образом, здесь сочетательный рефлекс, сделавшийся дифференцированным, вновь обобщается, распространяясь на другие раздражения, находящиеся с первоначальным раздражением в одинаковом соотношении.

Из следующего примера также нетрудно видеть как угасание или торможение сочетательного рефлекса, так и его оживление.

Представим себе, что мы находимся в музее и видим пред собой больших ядовитых змей, спрятанных за стеклом. Мы спокойно и с интересом их рассматриваем. Но допустим, что озлобленная змея бросилась к стеклу и испуганный зритель не может воздержаться, чтобы не отскочить. Однако к этому можно привыкнуть, после чего бросание змеи к стеклу уже не вызывает прежнего эффекта. Допустим затем, что одну из этих змей выпустят на свободу. Легко представить себе, с какой стремительностью человек отскочит от нее при одном приближении к нему змеи.

Из приведенных примеров мы убеждаемся, что естественные сочетательные рефлексы подлежат, с одной стороны, дифференциации и обобщению, с другой — возбуждению, торможению и устранению торможения или растормаживанию.

Опыт показывает, что сочетательные рефлексы могут быть воспитываемы искусственно в условиях лаборатории, что дает возможность изучить все их особенности более полным образом. В этом отношении рядом работ, произведенных в нашей лаборатории (моей и Спиртова, Протопопова, Мо-лоткова, Израэльсона, Голонт, Валькера, Бондыревой, Бронна, Платонова и др.)» был разработан метод воспитания сочетательных двигательных рефлексов и изучены всесторонне сами рефлексы, и притом как на животных (собаках), так и на человеке К Кроме того, в целом ряде работ И. П. Павлова изучалось развитие и особенности так называемых условных рефлексов на слюноотделение. К сожалению, методика исследования этих рефлексов применима почти исключительно к животным.

Обстановка опытов при исследовании сочетательных двигательных рефлексов заключается в следующем.

Допустим, что исследование ведется с воспитанием сочетательных двигательных рефлексов на световые раздражения. В таком случае исследуемое лицо помещается в темной комнате; перед ним находится из матового стекла круглое окошечко, которое снаружи освещается светом электрических лампочек накаливания, проникавшим через цветные стекла, устроенные в особом вращающемся по желанию исследователя приборе. _ (д-р Молотков). При этом количество свечей в лампочках для каждого из цветов взято по расчету поглощения света цветными стеклами, выясненному предварительно фотометрически таким образом, что каждый цвет имеет одинаковую световую интенсивность для глаз исследуемого лица. Благодаря особому ппособлению освещающий прибор дает возможность бесшумно подводить те или другие цветные лампочки против матового стеклянного окошечка и зажигать эти цветные лампочки в тот или другой момент по желанию экспериментатора.

Таким путем достигается возможное в условиях опыта устранение различия в интенсивности света при действии различных цветов на сетчатку.

Что касается влияния интенсивности освещения, то регулирование его достигалось при тех же условиях опыта бесшумным поведением лампочек

накаливания с тем или другим количеством свечей сзади того же окошечка с матовым стеклом.

Заслуживает внимания, чтс, при упомянутых условиях опыта было совершенно устранено движение цветной тени в поле зрения, которое могло бы само по себе вызывать сочетательный рефлекс.

В виде основного раздражения, возбуждающего обыкновенный рефлекс в нашей лаборатории, применяется раздражение электрическим током подошвы стопы, которое достигается специальным ппособлением.

Самые опыты производятся таким образом, что незаметно от больного дается одновременное раздражение электрическим током подошвы стопы, вызывавшее обыкновенный рефлекс отдергивания стопы и разгибания пальцев ноги* и то или иное световое или цветное раздражение сетчатки глаза. Обыкновенно уже после нескольких подобных опытов получается при действии одних световых или цветных раздражений оборонительный рефлекс, выражающийся отдергиванием стопы и разгибательным движением пальцев ноги, что представит нам искусственно воспитанный сочетательный рефлекс на зрительные (световые или цветные) раздражения.

Если в тех же условиях опыта вместо световых или цветных раздражений мы применим звуковые раздражения, например тонами аррип'ов-ского аппарата, будем их, как и в предыдущих случаях, сочетать с электрическим раздражением подошвы стопы, мы получим искусственный сочетательный рефлекс на звуковые раздражения. При сочетании тактильных раздражений кожной поверхности с электрическим раздражением подошвы стопы мы получим искусственный сочетательный рефлекс на тактильные раздражения. При сочетании обонятельных раздражений с электрическим подошвенным раздражением мы будем иметь сочетательный рефлекс на обонятельные раздражения и, наконец, при сочетании вкусовых раздражений с электрическим раздражением подошвы стопы мы получим сочетательный рефлекс на вкусовые раздражения.

Опыт показывает, что сочетательные реакции легко могут быть искусственно воспитываемы и у животных.

Вся дрессировка собак и других животных основана на упрочении сочетательной связи между данным раздражением и двигательной реакцией, вследствие чего последняя является сложной сочетательной реакцией. Такой сочетательной реакцией может быть у собаки простая подача лапы на протягиваемую руку, вертикальная поза животного при слове «служи», или известные танцы собак, или же бросание собаки на куски пищи при известном нозгласе «пиль» и остановка ее при слове «циц».

Как известно, Гольц обратил внимание на то, что собаки с удалением обширной передней области полушарий утрачивают приобретенную ими с помощью дрессировки способность подачи лапы на руку. Мои опыты показали, что этот рефлекс, а равно и приобретенная путем дрессировки способность собак ходить на задних лапах утрачиваются с постоянством после удаления одних корковых двигательных центров на противоположной стороне, чем доказана роль этих центров в отношении упомянутых рефлексов .

Позднее Franz воспользовался дрессированными движениями у животных для исследования функции лобных долей. А в последнее время О. Kalischer воспользовался дрессировкой собак для исследования тонкости их слуха, а также для выяснения роли проводников и корковых центров. Путем многократных упражнений он достиг того, что приучал собак хватать куски мяса при определенном тоне, который он называет

Fresston , и воздерживаться при другом тоне, который он называет Gegen - ton .

Оказалось, что Fresston действовал даже тогда, когда он был комбинирован с массой других звуков и когда даже музыкальные люди не могли различать Fresston ' a .

Точно так же оказалось возможным приучить собаку хватать куски мяса только при погружении лапы в теплую воду или при подгибании ею передней лапы и т. п.

Неудобство этого метода заключается в том, что он требует предвари тельной дрессировки, зависящей в значительной мере от искусства экспериментатора.

Произведенные у нас опыты между тем показали, что воспитание сочетательного двигательного рефлекса у животных может быть производимо по тому же принципу, как и у человека. Так, например, сочетательные рефлексы могут быть искусственно воспитываемы в сфере дыхания, как в том убеждают произведенные,у нас опыты над собаками .

Для этой цели собаке, находящейся в станке, ппособляется устроенный мною пневмограф, дающий возможность записывать движения дыхания на вращающемся барабане. Если мы возьмем звуковое раздражение известной силы, например выстрел, то мы убедимся, что дыхание произво дит глубокий инспираторный вздох с некоторыми последующими инспира циями. Затем с этим основным раздражением мы можем сочетать всякое другое раздражение, само по себе не производящее влияния на дыхание, например умеренный свет. Если это сочетательное раздражение будет производиться известное число раз одновременно с выстрелом, то мы получим в конце концов инспираторные дыхательные движения и на одно раздражение светом.

Этот эффект, однако, после нескольких раздражений одним светом постепенно угасает; но после нового комбинированного раздражения звуком и светом последний вновь дает то же инспираторный эффект на дыхание, причем подобное оживление реакции на свет может быть производимо любое число раз.

В данном случае мы получаем таким образом искусственно вызванный сочетательный рефлекс на свет.

Подобным же образом мы можем вызвать сочетательную реакцию на дыхание с помощью электрокожного раздражения. Для этой цели мы возьмем кожное раздражение электрическим током, с постоянством вы зывающее возбуждение дыхания, и одновременно с ним будем производить, например, известный тон, сам по себе не вызывающий реакции на дыхание, но после нескольких комбинаций такого рода раздражений мы получим реакцию на дыхание уже на один тон.

Точно так же у собак нетрудно вызвать сочетательный рефлекс и со сто роны конечностей. Для этой цели раздражение электрическим током такой силы, чтобы вызвать обыкновенный рефлекс со стороны конечности, применяется на однуиз лап животного одновременно с тем или другим посторонним раздражением (например, звуковым, световым и проч.), не возбуждающим двигательного рефлекса, причем уже после нескольких раз-

дражений удается получить сочетательный рефлекс в виде отдергивания лапы на это новое раздражение, будет ли оно звуковое, световое или какое-либо иное.

Из приведенных выше наших исследований выяснилось, между прочим, что, если взять для собаки за основное электрическое раздражение, то у нее сравнительно легко вызвать сочетательную звуковую и холодовую реакции на дыхание, тогда как световая сочетательная реакция образуется со значительно большим трудом.

Отсюда ясно, что одни сочетательные рефлексы развиваются легче, другие — труднее.

Особенно легко образуются и, по-видимому, отличаются большей прочностью сочетательные рефлексы при раздражениях, находящихся друг к другу в близком соотношении, например раздражение прикосновением и электрическое кожное раздражение.

Здесь нет надобности входить в подробности результатов исследований над сочетательными рефлексами. Но мы остановимся вкратце лишь на тех особенностях сочетательного двигательного рефлекса, которые были изучены при вышеуказанных исследованиях. При этом ограничимся лишь самыми общими свойствами сочетательных рефлексов, которые частью были изложены уже в одной из моих прежних работ .

Какого бы характера сочетательный рефлекс мы не воспитали искусственным путем, он будет обладать свойствами более или менее одинаковыми и для других сочетательных рефлексов, причем различия будут обнаруживаться не по существу, а будут касаться лишь количественных отношений проявления сочетательных рефлексов.

Как уже упомянуто выше, воспитание сочетательного двигательного рефлекса происходит в различных случаях с неодинаковой легкостью, что зависит в значительной мере и прежде всего от характера сочетательного раздражения (тактильное, звуковое, зрительное и проч.).

Необходимо при этом иметь в виду, что появление сочетательного рефлекса во всех случаях соответствует моменту начала сочетательного раздражения, а не моменту действия основного раздражения, resp . электрического тока, — особенность, которая указывает на то, что сочетательный рефлекс, хотя и вызван путем сочетания того или иного раздражения с основным кожно-электрическим, но в то же время является и независимым от последнего, обусловливаясь собственно оживлением его следа при наступлении сочетательного раздражения..

Допустим, что световое раздражение мы применяем в течение известного промежутка времени, причем электрический ток будет применен лишь в середине действия светового раздражения. Когда воспитается сочетательный рефлекс на световое раздражение, он появится всегда в начале действия света, а не в середине его соответственно времени действия электрического тока. Даже в том случае, если сочетательное раздражение, например звуковое, будет предшествовать основному электрическому раздражению, воспитанный сочетательный рефлекс будет происходить в момент действия света, а не в момент действия тока.

Далее, как показывают исследования, произведенные в нашей лаборатории, всякий вообще сочетательный рефлекс с самого начала представляется более или менее общим, т. е. обнаруживается безразлично на те или иные раздражения, но уже в период воспитания он дифференцируется в том смысле, что если он воспитывался на определенное раздражение, например зрительное, то он не возбуждается каким-либо иным цо характе-

ру раздражением, например звуковым или обонятельным, и наоборот. Но, с другой стороны, и развившийся сочетательный рефлекс, как показали исследования нашей лаборатории, первоначально в пределах известного рода раздражений представляется более или менее общим и недифференцированным, так как он обнаруживается при различных раздражениях того же рода, с которыми сочеталось внешнее раздражение, его вызывающее. Но с течением времени при дальнейших опытах постепенно воспитывается строго дифференцированный сочетательный рефлекс.

При этом не трудно убедиться, что всякий сочетательный рефлекс, первоначально являющийся недифференцированным рефлексом, лишь постепенно, путем воспитания, становится более или менее строго дифференцированным. Так, если вышеуказанным путем мы получим сочетательный рефлекс на известный тон данного инструмента, например, аррип'овского аппарата, то оказывается, что первоначально любой тон данного инструмента вызовет тот же рефлекс. Вообще сочетательный двигательный рефлекс первоначально появляется одинаково даже при самых различных тонах различного тембра. Если тот же рефлекс выработан на определенный цвет (д-р Валькер), то он первоначально будет вызываться и на всякий другой цвет и т. п. Но если в дальнейшем мы будем повторять рефлекс на определенный род раздражения, упрочивая его новым сочетанием с электрическим раздражением, то он сам собой постепенно под влиянием упражнения дифференцируется; с другой стороны, если мы будем повторять рефлексы на другие раздражения и таким образом будем утомлять их, поддерживая сочетанием с электрическим раздражением, вследствие чего рефлексы на эти раздражения будут слабеть и, наконец, затормозятся совершенно, то этим путем мы ускорим воспитание дифференцированного сочетательного рефлекса, который будет появляться всегда лишь на данный определенный род раздражения.

При воспитании дифференцированного сочетательного рефлекса обнаруживается известная закономерность, которая по отношению к звукам выражается тем, что тоны другого тембра, чем основной тон, перестают вызывать сочетательный двигательный рефлекс раньше, нежели Тоны того же тембра, но иной высоты, чем основной тон, на который воспитывался сочетательный рефлекс (д-р Протопопов).

Далее, при воспитании сочетательного двигательного рефлекса нетрудно убедиться в значении того процесса, который мы обозначаем именем наведения. Так, если вырабатывается у собаки сочетательный двигательный рефлекс на определенный тон, то оказывается, что если после за-торможения рефлекса путем повторного раздражения теми или другими посторонними тонами без поддержки током взять затем какой-либо тон, близкий к основному раздражению, то животное первоначально дает сочетательный рефлекс на звук, близкий к основному тону, на который воспитывался рефлекс. Но если собаке дать затем основной тон, то уже рефлекса на близкие тона не получается; равным образом, если после затор-можения рефлекса на посторонние тона дать затем сразу основной тон, то собака уже не будет реагировать на близкие к нему тона (В. П. Протопопов).

Тонкость дифференциации в отношении раздражений в зависимости от их качества представляется, вообще говоря, неодинаковой. На звук эта дифференциация сочетательного двигательного рефлекса у собак, по опытам Протопопова, представляется очень тонкой, достигая 1/7 тона.

В органах, имеющих воспринимающую поверхность, как, например, кожная поверхность, локализация раздражения, возбуждающего сочетательный рефлекс, не переходит за известные, всегда определенные гра-

ницы, благодаря чему на коже могут быть обозначены определенные по размерам области, с которых однажды воспитанный сочетательный рефлекс может быть получен и за пределами которых данный рефлекс уже не получается (Израэльсон).

Есть основание думать, что первоначальная недифференцированность рефлекса стоит в соотношении с общими качествами раздражителя (например, в тонах — тембр, в цветах — общая световая энергия и т. д.), но с течением времени благодаря повторению раздражения происходит торможение рефлекса по отношению к общему элементу в раздражении в виду его постоянного повторения и сохранение рефлекса по отношению к частным особенностям раздражения (Протопопов).

Точно так же сочетательный двигательный рефлекс дифференцируется ранее по отношению к качеству раздражения, а затем и по отношению к его интенсивности.

Однако если мы будем с самого начала воспитывать сочетательный рефлекс одновременно на различные по качеству раздражения, т. е. будем сочетать последовательно различные по качеству раздражения, например различные тона или цвета с кожно-электрическим раздражением, то сочетательный рефлекс останется общим и дифференциации его не последует.

Все исследования, произведенные по методу сочетательного двигательного рефлекса, говорят в пользу того, что этот рефлекс, будучи однажды воспитан при многократном повторении, постепенно слабеет и, наконец, исчезает совершенно, но он может быть вновь оживлен при возобновлении сочетания с основным раздражением, при более частом же повторении сочетаний электрического тока с данным раздражением сочетательный рефлекс становится все более и более прочным и в конце концов может обнаруживаться значительное число раз без поддержки электрическим током.

В этом отношении, по-видимому, имеет значение не только количество сочетаний, но и качество того раздражителя, на который воспитывается сочетательный двигательный рефлекс, а равно и условия самого сочетания.

Так, на раздражение прикосновением у собаки (д-р Израэльсон) рефлекс по вышеуказанному методу воспитывается сравнительно скоро и становится столь прочным, что может быть вызываем несколько десятков раз подряд без поддержки путем нового сочетания с основным раздражением, тогда как на раздражения цветами у собаки тот же самый рефлекс (д-р Валькер) для своего воспитания требует значительно большего числа сочетаний, не так скоро дифференцируется и сравнительно быстро слабеет.

Но вообще всякий сочетатзльный рефлекс при его повторении без одновременного возобновления основного, т. е. кожно-электрического раздражения постепенно ослабевает и, наконец, исчезает совершенно, но он оживляется вновь при сочетании того же раздражения с основным кожно-электрическим .

Таким образом мы встречаемся здесь с явлениями возбуждения или оживления сочетательного рефлекса и с его торможением, которое может быть естественным, если оно не зависит от каких-либо внешних условий, и искусственным, если вызывается внешними посторонними раздражениями.

Все эти явления, как показывает опыт, выражают везде и всюду полную закономерность. Что касается естественного угасания или торможения сочетательного рефлекса, то здесь наблюдается строгая постепенность в смысле ослабления силы рефлекса до полного его исчезания, если

исключены всякие вообще посторонние раздражения и если рефлекс вызывается через определенные правильные промежутки времени. Но если промежутки вызывания рефлекса неодинаковы и одновременно действуют те или другие посторонние раздражения, то правильность угасания сочетательного двигательного рефлекса более или менее существенно нарушается (А. Г. Молотков).

Заслуживает внимания, что естественное торможение сочетательных рефлексов характеризуется не только ослаблением их силы, но иногда -и запаздыванием их, в органах же с большей воспринимающей поверхностью, как в коже, угасание рефлекса характеризуется, кроме того, расширением площади, с которой он вызывается (Израэльсон).

Те или другие одновременно действующие внешние раздражения иного характера также приводят к торможению сочетательного рефлекса. Особенно резкое тормозящее влияние оказывают более сильные внешние раздражения.

Если, однако, одно и то же постороннее раздражение применяется неоднократно, то оно постепенно обнаруживает все более и более слабое торможение и, наконец, тормозящее действие его совершенно прекращается и даже переходит иногда в возбуждающее действие.

Следует иметь в виду, что и слабые внешние раздражения, а равно и ут ратившие свою силу тормозящие влияния могут получить значение сильных тормозов путем специального воспитания, если мы будем их сочетать с ослабевающими сочетательными рефлексами.

К возбуждающим сочетательные рефлексы влияниям относятся, прежде всего, возобновление основного раздражения, которое, как упомянуто, всегда оживляет сочетательный рефлекс, даже и после его исчезания. Точно так же возбуждающим образом действует удлинение промежутка, через который вызывается сочетательный рефлекс, например вдвое или втрое, а также при известных условиях и посторонние внешние раздражения.

Мы уже выше упоминали, что если время для вызывания рефлекса бу дет одно и то же, то рефлекс затормозится постепенно и правильно, но если, например, время вызывания рефлекса в период его естественного торможения даже после уже прекращения рефлекса удвоит, то рефлекс вновь оживает с известной силой. После же его нового угасания дальнейшее увеличение промежутка времени вновь оживляет рефлекс (д-р Молотков).

Наконец, при всяком усилении раздражений, уже переставших возбуждать сочетательный рефлекс, или при одновременном действии нового неугнетающего раздражения прежний раздражитель, уже переставший возбуждать рефлекс, вновь становится деятельным.

Входить в подробности этих явлений, характеризующихся ослаблением или прекращением тормозящих влияний или процессами растормажи-вания, мы считаем здесь излищним. Заметим лишь, что, когда воспитан сочетательный двигательный рефлекс на определенное раздражение, то путем дальнейшего сочетании ноэого нетормозящего раздражения с тем, которое уже вызывает сочетательный рефлекс, мы можем воспитать рефлекс и на это новое раздражение, не прибегая к действию основного раздражения. Таким путем мы получим «вторичный» сочетательный рефлекс, причем точно таким же образом, как показывают произведенные у нас опыты (Израэльсон), может быть получен и третичный сочетательный рефлекс.

Таким образом, раз воспитанный сочетательный рефлекс при известных условиях приводит к развитию других сочетательных рефлексов, которые развиваются уже ц& почве первоначально воспитанного сочетательного рефлекса без применения основного раздражения.

Далее, произведенные в нашей лаборатории исследования показали, что первоначально в период воспитания сочетательный двигательный рефлекс выражается более или менее общим движением, но с течением времени он становится все более и более местным рефлексом по размерам самого движения. Так, если первоначально животное реагировало на сочетательный раздражитель общими движениями, голосом и соответственным изменением дыхания вместе с движением лап, то с течением времени сочетательный рефлекс все более и более ограничивается и в конце концов становится местным, выражающимся главным образом изменением дыхания и движением одной лапы, на раздражение которой воспитывался данный сочетательный двигательный рефлекс.

С течением времени даже и дыхательные изменения могут изчезнуть и останется лишь одно движение лапы, которым выражается сочетательный двигательный рефлекс; иначе говоря, из первоначального общего сочетательный двигательный рефлекс постепенно становится все более и более локализированным и местным.

Но новая поддержка сочетательного рефлекса основным раздражением вызывает обыкновенно временное обобщение сочетательного рефлекса, которое, однако, быстро вновь ограничивается до степени местного рефлекса.

Заслуживает внимания, что если мы воспитаем рефлекс на сложное раздражение, состоящее из двух одновременных раздражений, то рефлекс, образованный на оба одновременных раздражителя, обыкновенно оказывается действительным и по отношению к каждому из составных раздражителей. Так, если мы воспитаем сочетательный двигательный рефлекс одновременно на свет и звук, то в отдельности и свет и звук большей частью вызывают тот же самый рефлекс. Если повторным раздражением мы будем тормозить рефлекс на звук, то вместе с тем затормозится и рефлекс на свет; если же мы будем тормозить рефлекс на свет, то исчезнет и рефлекс на звук, а вместе с тем исчезнет и рефлекс на составное раздражение.

Если же рефлекс под влиянием тех или иных условий вновь оживляется на составное раздражение , то он часто оживляется и по отношению к каждому из компонентов раздражения.

Словом, явления, наблюдаемые по отношению к рефлексу на одну из составных частей раздражения, имеют в той или иной мере значение и по отношению к рефлексу на другую составную часть раздражения, и обратно — рефлекс, воспитанный на составное раздражение, имеет обычно значение и по отношению к отдельным частям этого раздражения (д-р Брони).

Нужно, однако, иметь в виду, что при этих условиях может быть преобладание одного составного раздражения перед другим в том смысле, что со четательный рефлекс на него удерживается дольше, нежели на другой, или даже рефлекс на одно раздражение, отдельно взятое, вызывается, тогда как на другое не вызывается (д-р Платонов). Эти случаи зависят от силы, качества и большей или меньшей близости к основному раздра жению и других условий, относящихся к отдельным раздражениям.

Не входя в дальнейшие подробности этого интересного предмета, за метим, что сочетательные рефлексы подобным же образом обнаруживаются в вазомоторной и в растительной функциях организма, а равно и в секреторной сфере. Так, человек краснеет', когда он слышит неприятное замечание по его адресу, хотя сами по себе слова и не возбуждают расширения сосудов лица. С Другой стороны, достаточно показать съедобное блюдо че ловеку в состоянии голода, чтобы у него начало «сосать под ложечкой» и в то же время появилось обильное отделение слюды.

В опытах в нашей лаборатории выяснилось, что если мы поднесем к молочной овце ее ягненка, то у нее показываются капли молока из сосков. Даже одного крика ягненка достаточно, чтобы начало выделяться молоко из соска молочной овцы .

То же, как известно, наблюдается и у собак по отношению к отделению желудочного сока и слюноотделению. Если мы вставим собаке желудочную фистулу, то достаточно показать голодному животному кусок пищи, как у него начинает уже вытекать желудочный сок. Последний, как и слюна, выделяется также и при звуке посуды, в которой дается пища.

Подобные опыты были в последнее время неоднократно проделываемы в нашей лаборатории в специальных исследованиях доктором Гервером и Трекером. Но особенно много интересных данных дает изучение слюноотделительного сочетательного рефлекса на собаках.

Собственно изучение этих явлений в отношении слюноотделения началось с конца позапрошлого столетия исследованием Liebeault 'а. Затем Mitscherlich дал очень хорошие наблюдения над человеком с фистулой Стенонова протока. Далее в этом вопросе заслуживают внимания исследования Колена .

В новейшее время благодаря удачному применению д-ром Глинским на собаках метода собирания слюны из выведенных на кожу и вшитых в нее слюнных протоков с приклеиванием к отверстию их стеклянных трубочек явилась возможность изучать эффекты слюноотделения на собаках при различного рода внешних воздействиях. Так, работой Вульф-сона ^, доказано, что при раздражении животного на расстоянии съедобными и несъедобными веществами действие их оказывается в общем таким же, как и при непосредственном раздражении слизистой оболочки языка, причем при поддразнивании съедобными веществами показывалась вязкая густая слюна, тогда как при поддразнивании несъедобными веществами показывалась водянистая жидкая слюна. Даже при поддразнивании разными сортами пищи слюна представляла соответствующие различия. Так, при виде сухой пищи собака обнаруживала большее слюноотделение, нежели при виде пищи, более богатой водой. При поддразнивании же съедобными веществами количество слюны зависело от силы его действия. В общем же различие между действием веществ на расстоянии и непосредственным их действием при введении в рот заключалось лишь в степени: в первом случае слюны выделялось меньше, нежели во втором. Аналогичные результаты были получены и Malloizel ' eM ^и .

С другой стороны, д-р Толочинов доказал, что отделение слюны в первом случае, т. е. при действии раздражителями на расстоянии при посредстве глаза, уха и носа, или, как он предложил называть, «условный» рефлекс угасал при втором его возбуждении, если он не поддерживался непосредственным действием раздражителей на полость рта, носа fii . trigeminus ) и поверхность.кожи или «безусловным» рефлексом по его терминологии.

Исследования в нашей лаборатории Белицкого и затем Спиртова, сделанные с целью выяснения локализации сочетательного слюноотделительного рефлекса, равным образом дали возможность наблюдать и исследовать слюноотделительную реакцию при действии обонятельных, зрительных и слуховых раздражений (запах пищи, вид ее, звук еды и т. п.), стоящих в естественном сочетании со слюноотделением.

Таким образом, Ьффект здесь является результатом сочетания обонятельного, зрительного и слухового следа со слюноотделительным процес сом, которое и возбуждало соответствующую реакцию в слюноотделитель ном аппарате.

Далее оказалось возможным вызывать искусственным образом сочетание разнообразных следов от внешних раздражений со слюноотделительным процессом, вызывая этим путем слюноотделительную реакцию. Это так называемый искусственный условный сочетательный слюноотделительный рефлекс, исследованный Болдыревым, Кашерининовой, Зеленым, Воскобойниковой-Гранстрем, Васильевым, Палладиным, Перельц-вайгом, Миштофтом, Пименовым, у нас Белицким и др.

Этот рефлекс был вызываем у собак со всевозможных воспринимающих органов и разнообразными раздражениями, например механическим (чесание), холодом, теплом 50°, запахом, светом, звуком и проч. Самое вызывание рефлекса требовало многократных одновременных или близких по времени раздражений с раздражением слизистой оболочки рта кис лотным раствором как основным раздражением слюнных желез. Оказалось, что быстрота развития таких искусственных слюноотделительных рефлексов у собак представляется неодинаковой. По исследованиям, произведенным у нас (д-р Белицкий), такой рефлекс сильнее всего развивается при обонятельном, слабее при зрительном и еще слабее при слуховом раздражении. По другим исследованиям легче развивается такой рефлекс от обонятельных, звуковых и механических раздражителей, менее легко от тепловых раздражений в 50°, холодными же и световыми раздражениями искусственный слюноотделительный рефлекс вызывается еще труднее.

Между прочим, по указаниям Болдырева искусственный сочетательный рефлекс развивается будто бы быстрее, если раздражение кислотой сочетать с несъедобными, чем со съедобными веществами.

Также имеет большое значение на образование сочетательного условно го рефлекса взаимное отношение между раздражениями. Если, например, выпускать особым прибором индифферентный для слюноотделения за-

пах камфоры и сочетать его с безусловным раздражением, т. е. кислотой, то требуется 10—20 сочетаний для того, чтобы запах сделался сочетательным (условным) раздражителем.

Но достаточно индифферентное вещество, издающее запах, прибавить к вливаемой в рот кислоте, чтобы искусственный сочетательный (условный) рефлекс образовался много быстрее .

Равным образом можно быстро образовать искусственный сочетательный (условный) рефлекс, если давать собаке мясо пинцетом. При этом очень скоро уже один вид пинцета вызывает слюноотделение (Бабкин).

Далее Перельцвайг мог убедиться в своих опытах, что когда уже образовался сочетательный (условный) рефлекс на какой-либо раздражитель, то на другой раздражитель, особенно из предметов окружающей обстановки, сочетательный (условный) рефлекс образуется сравнительно быстро.

Само собой разумеется, что и другие условия не лишены значения в образовании вышеуказанных рефлексов, и между ними особенную важность должны представлять собой общие условия организма, а также возраст и индивидуальность.

Подобно двигательным сочетательным рефлексам искусственно воспитанные сочетательные resp . условные слюнные рефлексы не отличаются большой прочностью.

Обыкновенно вызывание сочетательного рефлекса возможно в этом случае не более нескольких раз, после чего требуется новое возобновление прежней комбинации раздражений, чтобы вновь вызвать тот же рефлекс.

В работе д-ра Бабкина более подробно выяснены условия угасания сочетательного resp . условного слюноотделительного рефлекса. Он устано вил, что быстрота угасания условного рефлекса при его повторений обратно пропорциональна величине промежутков между раздражениями .

Между прочим, он обратил внимание на тождество обстановки как на одно из условий, способствующих угасанию сочетательного рефлекса, тогда как появление нового существенного признака предмета снова возбуждает слюноотделение.

Затем оказалось, что угасание Одного из сочетательных (условных) рефлексов не устраняет действительности других сочетальных рефлексов. С другой стороны, самостоятельное восстановление угасшего сочетательного resp . условного рефлекса в общем происходит крайне медленно. При всяком восстановлении действия слюнного аппарата, будет ли то сочетательный или обыкновенный рефлекс, происходит и восстановление угасшего сочетательного (условного) рефлекса, тогда как раздражения, не возбуждающие работу слюнных желез, не оживляют и угасший сочетательный (условный) рефлекс.

Вместе с тем и оживляющее влияние обыкновенного (безусловного) раздражителя (таковым в данном случае служит вливание раствора кислоты в рот животного) со временем слабеет и, наконец, исчезает совершенно. Но если заменить в этом случае недеятельный обыкновенный (безусловный) раздражитель другим, чтобы вновь оживить сочетательный (условный) рефлекс, то затем становится деятельным вновь и утративший свое влияние первоначальный обыкновенный (безусловный) раздражитель.

Повторение оживляющих раздражителей всегда ослабляет возобновление сочетательных (условных) рефлексов.

В общем эффект восстановления угасшего сочетательного (условного) рефлекса будет тем больше, чем более значительную работу слюнных желез возбуждает оживляющий раздражитель.

Наоборот, сильные внешние раздражения, возбуждающие двигательную реакцию, всегда тормозят сочетательные (условные) слюнные рефлексы.

Позднейшими исследованиями удалось установить и другие соотношения искусственных сочетательных слюнных рефлексов, но мы не будем углубляться в детали этого вопроса, имея в виду, что на человеке слюнной сочетательный рефлекс исследовать с достаточной степенью точности почти невозможно.

Что касается вопроса о дифференцировке сочетательных рефлексов, то необходимо иметь в виду, что некоторые из двигательных сочетательных рефлексов, как показали произведенные у нас исследования, уже в периоде воспитания дифференцируются в отношении определенного рода раздражений. Поэтому, воспитав сочетательный рефлекс на зрительное раздражение, мы не получим его на звуковое или обонятельное раздражение, и наоборот. Но в пределах данного раздражения, как мы убедились, всякий сочетательный рефлекс первоначально является общим и лишь постепенно дифферецируется. Спрашивается, будет ли также относиться и слюнной сочетательный рефлекс в том смысле, что слюноотделительная реакция всегда будет проявляться только при одном и том раздражителе, с которым первоначально она сочеталась, или же она будет появляться и при всяком другом раздражителе.

Первоначально полагали, что слюноотделительные и условные рефлексы вообще специфичны, но позднее выяснилось, что закон, установленный в нашей лаборатории относительно постепенной дифференцировки сочетательных двигательных рефлексов, применим и к слюноотделительным рефлексам.

Опыт показал, что в отношении сочетательного слюноотделительного рефлекса в общем наблюдаются приблизительно те же условия дифференцирования, как и в отношении двигательного, причем первоначально сочетательный рефлекс, являясь более или менее общим для различного рода раздражений, постепенно все более и более дифференцируется. Так, например, если искусственный сочетательный (условный) рефлекс на слюноотделение вызван чесанием на определенном участке кожи, то при известной степени дифференцировки рефлекса всякий другой раздражитель, например тепловой, холодовый, уже секреции не вызывает; с другой стороны, когда рефлекс на чесание уже хорошо воспитан, чесанием в другом месте сочетательного слюнного рефлекса на слюноотделение получить уже не удастся.

Точно так же и в области звуков развивается постепенно дифферен-цировка искусственного сочетательного (условного) рефлекса на слюноотделение у собаки и, как показали исследования Г. П. Зеленого, она достигает до 1/4 тона, а по исследованиям у нас В. П. Протопопова дифферен-цировка сочетательного двигательного рефлекса в этом случае может быть доведена до 1/7 тона.

Авторы, работавшие в лаборатории И. П. Павлова, полагают, что, если применить для воспитания слюнного рефлекса у собаки тепловой или холодовый раздражитель, то перемещение его на другую более или менее удаленную часть кожной поверхности вызывает всегда такой же условный слюноотделительный рефлекс (Болдырев, Воскобойникова-Гранстрем). Отсюда делали вывод, что собака относится безразлично в топографическом отношении к тепловым раздражениям.

Но исследованиями в нашей лаборатории с двигательными сочетательными рефлексами доказано, что и по отношению к топографии тепловых раздражителей у собаки нетрудно достичь соответствующей дифферен-цировки сочетательных рефлексов (Израэльсон).

Равным образом из опытов в лаборатории И. Павлова следует, будто бы и цветные раздражители не обнаруживают дифференцировки условного слюноотделительного рефлекса у собаки, так как вслед за образованием цветного раздражителя любой другой цветной раздражитель вызывал такой же сочетательный (условный) слюноотделительный рефлекс (Л. А. Орбе-ли), откуда делался вывод, что собака относится безразлично к цветам. Но опять-таки исследованиями с двигательными сочетательными рефлексами в нашей лаборатории доказано, что и по отношению к цветам у собак обнаруживается постепенная дифференцировка сочетательных рефлексов (Валькер).

Заслуживает внимания, что искусственные сочетательные (условные) рефлексы, которые образованы путем неодновременных раздражений, или так называемые «следовые» рефлексы, как это было в опытах д-ра Пиме-нова, будто бы не обладали ни «специфичностью», ни строгой локализацией, т. е. не могли быть дифференцированы ни по отношению к характеру, ни по отношению к месту раздражения.

Если, например, чесание путем многократных повторений связано со следом от предшествующего обыкновенного раздражителя в виде вливания кислоты в рот, то, по данным опытов со слюноотделением, оказывается, что где бы в этом случае чесание ни производилось, оно всегда "вызовет слюноотделение. Равным образом при образовании сочетательного рефлекса вышеуказанным образом и другие внешние раздражения, такие, как охлаждение поверхности тела, нагревание, звук, свет, запах и проч., также будто бы безразлично по отношению к месту раздражения и характеру последнего приводят к появлению слюноотделения. Положение это, однако, нуждается в проверке, которую можно осуществить, применяя более совершенный метод вызывания сочетательного двигательного рефлекса.

Дальнейшей особенностью вышеуказанного рефлекса является то обстоятельство, что он угасает сравнительно быстро, вместе с чем угасает и действие всех экстра раздражителей, возбуждавших слюноотделение после образования вышеуказанного сочетательного рефлекса.

Если два сочетательных (условных) раздражителя связываются с одним обыкновенным (безусловным), то угасание одного из сочетательных рефлексов приводит к ослаблению и другого рефлекса, при этом особую роль играют в указанном отношении как сила раздражителя первого сочетательного (условного) рефлекса, так и время его образования. При этом второй сочетательный (условный) рефлекс может восстановиться только при возобновлении действия обыкновенного раздражителя, с которым он был сочетай.

Далее работой Перельцвайга выяснилось, что, если продолжительным образом производить одновременное сочетание двух раздражителей, механического и термического, с обыкновенным (безусловным), т. е. кислотным раздражителем, то механический раздражитель обыкновенно подавляет термический и образованный сочетательный (условный) рефлекс, вследствие чего сочетательные рефлексы как от механического, так и от обоих раздражителей вместе оказываются равными по величине, тогда как слюнной сочетательный рефлекс от одного термического раздражителя оказывается равным нулю .

Подобно двигательному сочетательному рефлексу, сочетательный (условный) слюноотделительный рефлекс тормозится новыми одновременными раздражениями, если его не усиливать возбуждающим действием комбинации с обыкновенным раздражением; но при этом тормозящее действие различных раздражений неодинаково.

Сильнее действует чесание, затем охлаждение до 1—0°, нагревание до 50° С, освещение и всего слабее охлаждение до 4—5° (Миштофт).

Эти раздражения оказывают угнетающее влияние, несмотря даже" на то, что сами они безразличны к слюноотделению и не проявляют слюноген-ного действия.

При этом торможение отражается не только на первом из испытываемых вслед за тормозным действием сочетательном рефлексе, но и на нескольких следующих. Но по мере того, как сочетательный тормоз становится старше, и тормозное его действие постепенно исчезает. Должно еще упомянуть, что сочетательные тормоза дифференцируются почти в той же мере, как и возбудители сочетательного рефлекса. Заслуживают внимания также явления растормаживания сочетательных (условных) рефлексов, подробно изученные д-ром Завадским (диссертация), Николаевым (диссертация) и др., состоящие в освобождении сочетательного (условного) рефлекса от тормозящих влияний, которое наблюдается при тех или других посторонних раздражениях.

Отметим еще, что путем последовательного воспитания сочетательного (условного) рефлекса на различные раздражения, например на звуки разных тонов, получается обобщенный сочетательный (условный) слюнный рефлекс, вызываемый безразлично на какое угодно раздражение, например на любой звук независимо от его высоты, тембра и силы (Бурмакин) .

Мы не передаем здесь других особенностей, выяснившихся при работе над сочетательными слюнными рефлексами, так же как и результатов произведенных у нас исследований над сочетательными слюнными центрами Белицкого, Спиртова и др. , так как в общем явления, здесь наблюдаемые, близко напоминают собою те данные, которые получаются и при исследовании сочетательного двигательного рефлекса.

Приводя все вышеуказанные данные, мы не можем-не оговориться, что самый метод вызывания сочетательного слюнного рефлекса у собак не обладает такой чистотой и точностью, как метод исследования искусственных двигательных сочетательных рефлексов.

Дело в том, что сочетательный рефлекс здесь вызывается не одним лишь кислотным разражителем, а сопровождается одновременно целой суммой других раздражений: как, например, разнообразных общих раздражений при насильственном разжимании животному рта, мышечно-сус-тавных разражений от раскрывании челюстей, зрительных раздражений от рук и лица экспериментатора, общей эмоции животного и проч.

В методе слюнного сочетательного рефлекса в сущности неизвестно, с чем производится сочетание обыкновенного или так называемого безусловного раздражения, с одним ли действием кислоты или одновременно с тем с механическим раздражением полости рта от вливания жидкости вообще, с температурным ее влиянием на слизистую оболочку рта, с механическим раздражением в зависимости от открытия пасти животного, со зрительным раздражением от человека, раскрывающего пасть собаки, и т. п.

Наконец, и само раздражение кислотой полости рта как едким веществом представляется сложным и остается еще неизвестным, действует ли здесь кислота в качестве вкусового раздражителя или в качестве общего раздражителя, как всякое другое едкое вещество.

При всем том нельзя не принять во внимание и часто возникающего у животных развития стоматита от вливания кислоты, что не может не отражаться на чистоте оцытов; во избежание этого приходится ограничиваться небольшим числом опытов в течение дня, а это, в свою очередь, также в известных случаях существенно мешает исследованию.

Между прочим, свидетельством тому, как часто наблюдается стоматит у животных и как велико механическое насилие, наносимое животному в упомянутом методе, могут служить слова д-ра Бурмакина, который, работая по обычно принятому в лаборатории И, П. Павлова методу, в своей диссертации замечает: «У Бекаса был скоро получен соответствующий условный рефлекс, но так же скоро он и исчез вслед ствие образовавшегося вместе с тем стоматита. У Громобоя же стоматит получился раньше образования соответствующего условного рефлекса. При первых опытах я вливал 0,5% соляную кислоту из пробирки. Впоследствии я уже пользовался раствором 0,25% и вливал кислоту спринцовкой во избежание раздавливания губ при хватании собаки за морду, как это делается, если вливается кислота из пробирки. Кроме того, два раза в неделю я не ставил на кислотных собаках опытов совсем. Тем не менее до апреля я проработал с Бекасом и Громобоем в постоянной борьбе со стома титом, но прочного рефлекса не получил и оставил этих собак» .

К недостаткам метода должно быть отнесено и то обстоятельство, что на обыкновенном слюноотделительном рефлексе отражаются резким образом разнообразные индивидуальные условия, которые не всегда легко учесть и урегулировать.

По исследованиям Бабкина, например, в голодном состоянии животное обнаруживает более сильную слюноотделительную реакцию на съедобные вещества и слабую на несъедобные.

Должно, впрочем, иметь в виду, что в позднейших работах (например, д-ра Николаева) начали прибегать к видоизмененному против прежнего методу, при котором собаке предоставляется слизывать собственным языком мясной порошок. Этим самым устраняется, конечно, возможность развития у животных стоматита, но зато при новом методе мы встречаемся еще с более сложными условиями, нежели при прежнем. Так, нельзя не обратить внимания на то, что при новом видоизменении метода происходит открытие животным рта, высовывание языка, прикосновение его к мясному порошку и твердому "телу, на котором он насыпан, раздраже ние запахом порошка, последовательное облизывание и глотание животного и проч. Ясно, что эта сложность влияния в данном случае не может не отра жаться и на результатах самих опытов.

Чтобы устранить наиболее существенные недостатки этого метода, я предложил делать опытной собайе, кроме выведения слюнных протоков наружу и приклеивания к устью выводного отверстия стеклянных трубочек, еще предварительную операцию искусственной фистулы сбоку верхней челюсти, через которую вставляется двойная металлическая капсулька; к каждому ее вытянутому отверстию прилаживается по одной резиновой трубке, причем через одну из этих трубок вливается слабый раствор кислоты, а через другую — вода для промывания рта, Кроме того, и температура

вливаемых жидкостей должна быть применяема к температуре полости рта животного.

В инересах точности исследования нельзя также не указать здесь, что все эти опыты требуют известной полноты исследования на каждом животном порознь, так как правильные выводы не могут делаться на основании сравнения данных, полученных над различными животными.

На этот пункт обращает, между прочим, особое внимание проф. Попель- ский в своей недавней работе «О деятельности слюнных желез» .

Само собою разумеется, что на животных не могут быть исследованы и разработаны некоторые сложные отношения сочетательных процессов, особенно те из них, которые связаны с символическими (словесными) и отчасти личными реакциями, а потому более полное знакомство с этими процессами достигается экспериментами на человеке.

Так как, однако, репродуктивно-сочетательная деятельность центров лежит в основе самых разнообразных проявлений нервно-психической деятельности, то с явлениями сочетательных рефлексов мы встретимся еще при рассмотрении мимических, словесных и личных рефлексов.

Здесь заметим лишь, что для сравнения нервно-психической возбудимости в различных случаях мы можем пользоваться не только быстротой развития сочетательного рефлекса, но и его низшим порогом и даже глав ным образом последним. Под последним мы понимаем ту наименьшую сте пень внешнего раздражения, которая в состоянии вызвать сочетательный рефлекс. Для этой цели мы воспитываем двигательный сочетательный рефлекс на то или другое внешнее раздражение любой силы. Затем после того, как рефлекс будет воспитан, внешнее раздражение, его вызывающее, мы можем постепенно ослаблять. Уровень наименьшего внешнего раздражения, при котором еще получается сочетательный рефлекс, мы и называем низшим порогом сочетательного рефлекса, который может служить точным мерилом нервно-психической возбудимости, дающим возможность сравнивать ее как у одного и того же лица при различных условиях, так и у различных индивидов.

Заслуживает внимания, что произведенные у нас сравнительные исследования приводят к выводу, что низший порог сочетательного рефлекса соответствует как раз низшему порогу в ощущении, если руководиться оценкой, даваемой лицом, над которым производится исследование.

Далее, необходимо иметь в виду, что с помощью дифференцировки сочетательного рефлекса может быть измеряема и различительная способность интенсивности раздражения.

В какой мере здесь дело идет о тонкой дифференцировке, показывает следующий факт: д-р Френкель, работая в нашей лаборатории со штриховыми раздражениями, показал, что, если воспитать на штриховое раздражение губ сочетательный двигательный рефлеке, то уже достаточно слегка смочить губу, чтобы сочетательный рефлекс исчез совершенно ^п.

На основании соответствующих исследований, между прочим, можно убедиться, что дифференцировка сочетательного двигательного рефлекса в отношении интенсивности раздражения вполне соответствует разностному порогу в ощущении. Для доказательства этого в опытах д-ра Молот -кова определялась едва заметная разница в силе освещения. Будучи измерена фотометрически для исследуемого лица, она оказалась равной 0,015 нормальной свечи. При воспитании же сочетательного рефлекса выяснилось, что в указанных пределах изменения интенсивности освещения дифференцировка сочетательного рефлекса достигается вполне. Так, сочетательный рефлекс мы можем получить на 0,235 силы света, тогда как сила света в 0,250 сочетательного рефлекса уже не вызывает. Эта наименьшая разница внешнего раздражения, способная вызвать дифференцированный сочетательный рефлекс, может быть названа разностным порогом сочетательного рефлекса, который таким образом, как выяснилось выше, вполне соответствует разностному порогу в ощущении, как он определяется исследуемым лицом.

Особое значение получает также топографическая дифференцировка сочетательного рефлекса в органах, представляющих собою воспринимающие поверхности, как, например, кожные покровы.

Опыты относительно сочетательных двигательных рефлексов на тактильные раздражения, произведенные у нас д-ром Израэльсоном, показали, что сочетательный двигательный рефлекс, воспитанный раздражением определенного пункта кожной поверхности, вызывается одинаковым образом и с прилежащих к этому пункту областей, если расстояние между новым местом раздражения и первоначальным не превышает известных пределов; при этом на различных частях кожной поверхности размеры закругленных площадок, с которых получается однажды воспитанный двигательный рефлекс, оказываются неодинаковыми. Кроме того, при известном упражнении, т. е. при многократном вызывании сочетательных рефлексов, размеры этих площадок еще более суживаются, но лишь до известных пределов.

Есть основание полагать, что минимальные размеры этих площадок, с которых вызывается однажды воспитанный сочетательный рефлекс, соответствуют так называемым осязательным кругам Вебера. Но они отличаются от последних известным непостоянством, что говорит об их физиологической, а не анатомической природе. Достаточно не поддерживать развития кожных сочетательных рефлексов с помощью сочетания тактильного раздражения с основным электрическим в течение более или менее долгого времени, чтобы площади или круги тактильных сочетательных рефлексов расширились. Но при новом повторном воспитании тактильных сочетательных рефлексов круги их вновь суживаются до прежней степени. Равным образом, вышеуказанные круги расширяются и после удаления воспринимающих корковых центров в области заднего отдела сигмовидной извилины, но здесь после некоторой компенсации они уже не суживаются при соответствующем упражнении до прежней степени.

В заключение заметим, что сочетательные рефлексы в сущности столь же машинообразны, как и обыкновенные рефлексы, поэтому они не могут быть задерживаемы личными усилиями, вследствие чего они могут служить верным указателем, что данное раздражение достигает соответствующих центров. Поэтому с помощью сочетательных рефлексов мы можем, с одной стороны, проверять точность личных показаний, с другой — мы можем определять проводимость к центрам в тех случаях, когда личные показания не могут быть даваемы по тем или иным условиям (в случаях симуляции, при патологических состояниях и т. п.).

Вряд ли нужно говорить, что сочетательные рефлексы во внешних проявлениях личности представляют собою огромное разнообразие.

Весь прошлый опыт индивида заключается, собственно говоря, в упрочившихся сочетательных рефлексах от пережитых впечатлений, а потому естественно, что в сочетательных рефлексах более чем в чем-либо ином сказываются индивидуальные особенности каждой личности.

В обыденной жизни, так же как и в условиях лаборатории, сочетательные рефлексы подвергаются задержке под влиянием внешних или внутренних условий, вследствие чего кажется, что масса внешних раздражений проходит как бы бесследно; между тем на самом деле она также сопровождается сочетательными рефлексами, которые, однако, заторможены и не выражаются внешне определенными явлениями.

То, что мы называем мышлением, в сущности, есть ряд задержанных сочетательных рефлексов, преимущественно речевого порядка, связанных друг с другом в известной последовательности. Чтобы обнаружить эти рефлексы, достаточно устранить внутреннее торможение и предложить человеку высказывать свои мысли вслух, и тогда мы будем слышать слова одно за другим в той последовательности, в которой они при данных условиях сочетаются друг с другом.

Должно иметь в виду, что в экспериментальной психологии в настоящее время имеется огромное число работ, относящихся к исследованиям над словесными сочетаниями, которые, к сожалению, в большинстве случаев, основаны на субъективном самоанализе и о которых отчасти речь была уже выше в общей части настоящего сочинения. Обыкновенно эти исследования делаются по следующему шаблону: «когда будет дано то или другое слово, говорите все то, что раньше всего вам придет в голову». При этом испытуемый обыкновенно напрягает свое внимание на самоанализе, ища первого слова или представления в своей голове, вследствие чего точность исследования в этом случае существенно нарушается.

Поэтому в целях объективности исследования мы не пользуемся вышеупомянутым методом, а требуем от испытуемого, чтобы он называл безразлично какие угодно слова в определенный промежуток времени, отмечаемый при посредстве секундомера. В других случаях мы просим испытуемого назвать известные ему предметы домашней утвари или известных ему животных, знакомые ему цвета и т. п.

Для исследования характера сочетательных процессов до сих пор пользовались обыкновенно словесными сочетаниями, и мы остановимся здесь на тех из этих исследований, которые могут служить для целей объективной психологии.

Jastrow писал на классной доске определенное слово, испытуемые же должны были писать вслед затем пять первых слов, приходивших им в голову. Написанные слова оказывались в различных отношениях к первоначальному слову. Чаще всего были слова одного и того же рода (например: собака—кошка), затем шли слова, выражающие соответствующее действие (перо—писать), затем качество предмета (дерево—зеленое), затем созвучные (рампа—лампа), далее шли названия предметов, если давался глагол (например: писать—перо), затем названия предметов, когда давалось качество (голубое—небо), и, наконец, целое, когда давалась часть (например: голубое—цвет).

В. Bourdon , работая над сочетаниями, произносил для испытуемых какое-нибудь слово или букву или называл цвета и наблюдал, какие

сочетания при этом возбуждаются и в каких отношениях подчинения, соподчинения, качества и пр. они находятся к данному слову. При этом могли быть выяснены индивидуальные особенности сообразно тому, вызы вались ли сочетания, стоящие к данным словам в условиях соподчинения или лишь связанные с ними известной грамматической формой. Этим путем можно было выяснить некоторые индивидуальные особенности и, между прочим, вопрос, принадлежит ли данное лицо к описательному или резонирующему типу.

Guicciard и Ferrari , давая испытуемым слова, просили подобрать для них слова под рифму и записать эти слова, для чего давалось определенное время. Оказалось, что в первые 5 мин все испытуемые находили в 3 раза больше слов, нежели во вторые 5 мин. Мужчины находили в течение 10 мин около 30 слов, тогда как женщины — около 27, пожилые (свыше 30 лет) находили 41 слово, тогда как лица более молодые — 33 слова. По характеру слов чаще всего писались существительные, затем прилагательные, глаголы. Рифма подбиралась чаще всего по созвучию, затем по начертанию, затем по сходству содержанию и, наконец, при посредстве двигательных и зрительных образов .

Aschaffenburg , исследуя сочетания в нормальном и патологическом состоянии, пользовался sommer ' bBcKOH классификацией сочетаний, разде ляя последние на непосредственные и посредственные, понимая под последними сочетания, связанные с данными словами при посредстве третьего члена. В свою очередь, непосредственные сочетания делились им на внутренние и внешние .

Под первыми понимались те, которые связаны с данным словом причинными отношениями и отношениями подлежащего к сказуемому. Внешние сочетания, в свою очередь, делились на сочетания по смежности (во времени или в пространстве), по созвучию слов и в виде простого повто рения слов. Самое исследование производилось по трем методам. В одном случае давалось слово, испытуемый же должен был записывать весь ряд слов, которые у него возникали вслед за ним. После записанных 100 слов, отмечалось время.

В другом случае вслед за произнесенным словом испытуемый должен был сказать не торопясь возникавшие у него слова, а в третьем случае он должен был говорить слово как можно скорее.

Выводы автора в общем сводятся к следующему:

Не всегда можно объяснить связь между данным словом и сочетаемым. Иногда эта связь уясняется при посредстве третьего невысказанного сочетания. Иногда испытуемый сам подчиняет свои сочетания известному порядку. Внешние сочетания возникают чаще внутренних. При писании сочетаемых слов обнаруживается стремление к образованию сочетания по сосуществованию. Значительное количество бессмысленных сочетаний (по созвучию) указывает на утомление, отрицательный нервно-психический тон (плохое самочувствие) или на неврастеническое состояние. Однообразие слов, возникающих по сочетанию, указывает на отрицательный нервно-психический тон, разнообразие — на положительный нервно-психический тон. Время сочетаний при односложных словах равно 0,900— 1200, при двухсложных — 1100 —1400. Грамматическая форма ответов была неодинакова у различных испытуемых. Чаще говорили существитель-

ные, затем глаголы, прилагательное, существительное с глаголом, несколько прилагательных и т. п.

В характере сочетаний, без сомнения, огромное значение имеет степень умственного развития и характер образования, а также состояние общего нервно-психического тона, о чем было только что упомянуто.

По отношению к последнему вопрос был выяснен, между прочим, экспериментальными исследованиями, производившимися у нас по моему предложению, с одной стороны, Кармазиной и Суховой, с другой — Павловской. Оказалось, что нервно-психический тон, как мною высказывалось и ранее на основании наблюдений над душевнобольными, оживляет преимущественно те следы, которые гармонируют с ним по характеру возбуждаемой или органической реакции, причем положительный нервно-психический тон увеличивает и количество новых комбинаций следов (творчество). Кроме того, и время сочетаний сокращается при положительном тоне и удлиняется при отрицательном тоне ( выше).

Выше уже была речь об исследованиях Scripture ' a , который пришел к выводу о значении посредствующих следов для установления сочетаний. Этот вопрос был предметом и позднейших исследований.

По данному вопросу в литературе имеется уже ряд исследований ( Howe , W . Smith , Конорова и многих других). В общем можно сказать, что результаты всех вышеуказанных исследований не вполне согласуются между собой.

По-видимому, эта неопределенность результатов лежит в корне самого метода, при котором не принято во внимание одно важное условие, это — сосредоточение. В зависимости от того, направляется ли оно на слова или на значки, результаты могут быть неодинаковыми.

Тем не менее значение посредствующих звеньев в сочетаниях неоспоримо и доказывается повседневным наблюдением.

Выше мы неоднократно упоминали о том, что процесс оживления основан главным образом на сочетании следов, и действительно даже в том случае, когда производится фиксирование бессодержательных слогов, как в методе Ebbinghaus ' a , речь идет также до известной степени о соче таниях фиксируемого ряда, которые возникают не только между соседними членами, но и между более отдаленными и притом как в преемственном, так и в обратном порядке.

В данном случае, без сомнения, может быть речь лишь о чисто внешнем сочетании слогов, устанавливаемом благодаря частому их повторению в определенном порядке и некоторому их созвучию, т. е> благодаря известной привычке, тогда как в других случаях связь между словами и внешними впечатлениями нередко устанавливается не внешним только образом, но и по их содержанию и смыслу.

В связи с сочетательными процессами стоит и та умственная деятельность, которая известна под названием творчества. Под этим названием понимается деятельность нервных центров, при которой на основании прежних сочетаний возникают новые сочетательные процессы.

С точки зрения объективной психологии творчества представляет собою результат сочетательной деятельности, причем в одних случаях к существующим сочетаниям примыкают новые, необычные сочетания; в других случаях из цепи воспитанных или образовавшихся сочетательных рефлек-

сов выпадают вследствие торможения посредствующие звенья, благодаря чему в ближайшем сочетании остаются два крайних члена.

Последнее лучше всего можно пояснить на примере. Возьмем известный силлогизм:

Кай смертен,

Смертны все люди,

Следовательно, Кай — человек.

Здесь промежуточные звенья «смертен, смертны» как посредствующие подавляются и остаются в связи лишь два крайних члена рефлекса: «Кай — люди», или, подставляя единственное число в последнем члене вместо множественного, мы получаем «Кай — человек».

Аналогичные процессы творчества представляют собою и различные математические вычисления.

Когда течение и смена следов связаны вышеуказанной зависимостью, то мы называем ее зависимым сочетанием, одну из форм которого, собственно, и представляет так называемое суждение.

Процесс суждения многими из психологов-субъективистов отличается от сочетательных процессов на том основании, что хотя в основе это все же процесс, имеющий в основе сочетательную деятельность центров, но он в сущности представляет собою несомненное творчество, чем процессы суждения собственно и обособляются о/г обыкновенных сочетательных речевых рефлексов. Значение сочетания в этом случае видно из следующего.

Представим себе, что человек входит в лес и поражается непонятным для него звуком, который благодаря новизне может даже возбудить в нем звукоподражательную словесную реакцию. Идя навстречу этому звуку, он убеждается, что звук принадлежит птице, и невольно называет ее.

Мы имеем, следовательно, след от определенного звукового воздействия, которое, возбудив двигательную реакцию ходьбы, вступает в тесное соотношение со следом от зрительного воздействия; последний же благодаря установившейся связи вступает в соотношение со следом от определенного словесного символа, возбуждающим при оживлении соответствующую двигательную реакцию в виде слова. На этом основании в следующий раз, когда человек услышит тот же самый звук, у него оживляется тесно связанный с ним зрительный след, возбуждающий по сочетанию прежние рефлексы, за исключением тех, которые подвергнутся задержке, причем возбудится и сочетательный рефлекс в виде названия птицы.

Увидя скачущего зверька, человек убеждается, что этот зверек — заяц. Таким образом, создается зависимое сочетание — «заяц» и «скакание». Поэтому в другой раз при виде подобным же образом скачущего зверька оживляется след от зайца и возбуждается словесная двигательная реакция «заяц». В этих суждениях речь идет, следовательно, о процессах того же рода, как и при всякой сочетательной деятельности, с тем лишь различием, что последняя здесь направляется определенным образом личной сферой в смысле зависимости одного следа от другого.

Здесь, таким образом, речь идет о переходе от одного следа внешнего воздействия к следу от другого воздействия, находящегося в причинном сочетании с первым.

Это и будет представлять собою зависимое сочетание следов, а происходящая в результате его реакция будет называться зависимой сочетательной реакцией.

Если это зависимое сочетание, относящееся к словесным символам, будет происходить последовательно так, что один сочетательный зависимый рефлекс будет стоять в определенной внутренней связи с другим сочетательным зависимым рефлексом, то такой процесс мы можем назвать

связным зависимым сочетанием или сцеплением сочетательных рефлексов.

То, что известно под названием сравнения, синтеза и анализа, составляющих основу так называемого мышления, также основано на процессах зависимого сочетания при участии личного сосредоточения.

Возьмем для примера сравнение двух предметов между собой. В этом случае поочередно возбуждается рефлекс сосредоточения на том и на другом предмете и если предметы различны, то путем рефлекса сосредоточения, направленного главным образом на соответствующие, друг другу детали, тотчас же посредством зависимого сочетания подводится результат сравнения, выражающий сходство и различие.

В случае сходных предметов рефлекс сосредоточения нередко многократно направляется на тот и другой предмет, чтобы установить те детали, которые отличаются в обоих предметах. Естественно, что при малосходных объектах уходит немало времени на то, чтобы отыскать общие черты между теми и другими.

Совершенно подобный же процесс происходит и в том случае, если предметом сравнения или сопоставления являются не два предмета, а два словесных следа, соответствующих двум предметам, причем, однако, здесь речь идет не о внешнем, а о внутреннем сосредоточении.

В иных случаях речь идет о сравнении внешнего впечатления со следом от прошлого подобного же впечатления.

Положим, что в нервно-психической сфере имеется след овцы и ее блеяния. Допустим затем, что человек слышит блеяние, не видя самой овцы. На основании сравнения этого звука со следом от прошлого подобного же звука, который при этом оживляется в виде рефлекса, устанавливается сходство звука блеяния с оживляемым прошлым следом от блеяния, а это, в свою очередь, возбуждает путем сочетания следа овцы, откуда возникает зависимое сочетание о существовании вблизи овцы, которая блеет.

Отсюда ясно, что дальнейшие прбцессы связного зависимого сочетания основаны на оживлении упрочившихся сочетательных рефлексов, причем зависимый рефлекс в зависимом сочетании будет соответствовать действительности настолько, насколько точно i отвечает ей первоначальное сочетание при сравнении, играющее роль первичного возбудителя всего сочетательного процесса (так называемой посылки).

Если сочетание при сравнении оказалось не точно соответствующим действительности, то и дальнейшие сочетания приводят к ошибке. Представим себе, что блеет подобным же образом не одна овца, но и некоторые другие животные, тогда первое сочетание о сходстве или тождестве будет ошибочно, а следовательно, и все дальнейшие сочетания будут не соответствовать действительности.

Смотря по предмету, к которому относится творческий процесс, мы можем говорить о творчестве научном, математическом, механическом и т.п., хотя правильнее все эти формы творчества называть формами логического творчества, предполагающего процессы синтеза и анализа.

Те же формы творчества, в которых речь идет о развитии новых сочетаний в дополнение к имеющимся уже или готовым сочетаниям, уже не ограничиваются определенной формой сочетаний, известной под названием логической.

Они представляют собою вполне свободное развитие новых сочетаний, ограничиваемое лишь определенной темой. Эта форма творчества может быть названа художественным творчеством.

Некоторыми различается еще так называемое воспроизводящее творчество. Однако в данном случае речь идет в сущности о том процессе, который мы уже рассматривали ранее под названием репродуктивных процессов, причем воспроизводящее творчество представляет собою лишь

особую, более обыкновенного развитую способность воспроизводить целое по одному какому-либо признаку или по его части.

Что касается экспериментальных исследований зависимого сочетания слов, стоящего в связи со сферой личности, то здесь нужно указать прежде всего на исследования М. Trautschold ' a . Этот автор выделил группу соче таний, названную им суждениями подчинения, произведя исследования над продолжительностью этих суждений.

Для этой цели испытуемым давалось слово, к которому они должны были с возможной скоростью подыскать и произнести другое слово, стоящее с данным в логическом соподчинении. Например, давалось слово «сала мандра», испытуемый же давал ответ: «животное». Давалось слово «луч», испытуемый говорил: «форма светового движения». При это выяснилось, что время таких сочетаний определяется в 1148 сигм.

К. Marbe под названием суждения, resp . зависимого сочетания называет те психические процессы, к которым приложим предикат «верно» или «неверно». При этом он различает: 1) суждения в форме предложений, 2) суждения в форме слова, 3) суждения в форме жестов и 4) суждения в форме оживления следов, так как в последнем случае речь шла об оживле нии следов от бывших ранее воздействий (автор говорит в этом случае о представлениях). Самое исследование сводилось к тому, что испытуемым задавались те или другие задачи, и они должны были давать на них ответы. Например, для исследования суждений в форме предложения давались арифметические задачи, перевод латинских фраз, воспроизведение исторического события или пословицы или, наконец, вопросы для ответа (например, сколько градусов на термометре).

Для исследования суждения в форме слова давались испытуемым простые арифметические задачи, на которые испытуемый давал устный ответ, или же испытуемому указывался предмет, и он должен был его называть. Для исследования суждения в форме жеста давались такие вопросы, на которые испытуемый мог или должен был отвечать в форме жеста. Для исследования суждения в форме оживления следов требовалось от испытуемого, чтобы он воспроизвел звук камертона, или из трех данных серых бумажек он остановил свой взор на более тяжелой из них, или должен был перевернуть наиболее тяжелую из трех гирь. Кроме того, делались еще опыты для оценки правильности суждений со стороны другого лица как наблюдателя этих суждений.

В результате автор приходит к заключению, что сущность суждения resp . зависимого сочетания состоит из оживления таких следов, которые соответствуют предметам, приложение же предиката «верно» или «неверно» происходит на основании знакомства с предметом, к которому суждения относятся.

Таким образом, для понимания суждений нужно знать к какому предмету они имеют отношение, а для оценки их необходимо знать самые предметы.

Столь банальные выводы работы, по-видимому, должны быть объяснены тем, что автор интересовался главным образом субъективной стороной процесса.

Следует иметь в виду, что согласно КагГу и Gross ' y ⁱ , так называемые суждения часто представляются лишь по форме суждения, в действи-

тельности же являются простым оживлением заученных сочетаний. Для возбуждения настоящих суждений или зависимых сочетаний он говорил испытуемым ту или другую фразу и спрашивал, что испытуемый хотел бы знать еще по поводу этой фразы. Обыкновенно последний говорил фразу, находящуюся в причинной связи с формой вопроса или же в связи по времени. *

В нашей лаборатории Павловской и Елеонской исследовался процесс зависимого сочетания по предложенному мною методу в форме качественного определения предметов, словесный символ которых назывался испытуемому экспериментатором.

В этом случае от испытуемых требовались ответы на вопрос «что такое» тот или другой предмет, причем регистрировался первый пришедший в голову ответ. Опыты произведены над 18 слушательницами Женского медицинского института в возрасте от 22 до 35 лет и над двумя врачами 28— 29 лет. Каждый сеанс длился от 30 до 35 мин, причем испытуемому пред лагалось 20—25 вопросов. Общее число сеансов 83. В предлагаемые вопро сы, входили различного рода комплексы, а именно: 1) конкретные (например, что такое луна, собака, стол и т. д.), 2) общие (что такое здание, человек, растение и т. д.) и 3) различного рода отвлеченные (что такое наука, ходьба, краснота и т. д.).

Всего было предложено 1826 вопросов, на которые получено 1411 отве тов. Время от начала вопроса до получения ответа измерялось Ырр'овским хроноскопом.

Анализ результатов показал, что первоначально проявлялись колебания в выборе определенного сочетания, которые заканчивались с отыска нием первого звена в окончательном сочетании. При этом оказалось воз можным отметить влияние индивидуальных типов на полученные результаты.

Что касается скорости процесса в этом случае, то она в среднем оказа лась приблизительно равной 2 с. Но само собою разумеется, что эта скорость изменялась в зависимости от индивидуальных условий, от содержания комплексов и от привычки и упражнения.

В другой работе д-р Павловская производила исследования по методу, состоявшему в том, что испытуемым устанавливалось различие между двумя предметами по соответствующим словесным символам. Иначе говоря, ответы должны были даваться на вопрос, какое различие м^жду одним и другим предметом.

Опыты произведены над пятью слушательницами Медицинского ин ститута в возрасте от 25 до 31 года, причем каждый опыт продолжался от 30 до 40 мин. Для регистрации времени служил Ырр'овский хроноскоп с двумя прерывателями в цепи тока, который, будучи замкнут, заставлял двигаться стрелки циферблата; будучи же разомкнут, останавливал их. Один прерыватель предварительного опыта держался испытуемым замкнутым; второй прерыватель замыкался экспериментатором в тот момент, когда он давал испытуемому задачу сравнить два более или менее близких предмета, например, «стол и стул», «лягушка и собака», частные и общие: «собака и животное», отвлеченные: «зависть и злоба», более редкие в сопоставлении конкретные: «рокот и песня», «желтизна и шум», нелепые в сопоставлении: «волк и луна», «корова и математика». Когда находился первый общий признак сравнения, испытуемый отмыкал прерыватель и тем оста-

навливал стрелки циферблата, начавшие двигаться вместе с замыканием прерывателя экспериментатором. Общее число сравнений достигло 525, сделанных в течение 35 сеансов. После каждого сравнения записывался отчет о ходе всего процесса.

Вместе с этим при опытах выяснялся индивидуальный тип данного лица и по возможности все случайные внешние и внутренние условия (общий тон, утомление и проч.).

Кроме того, специальные опыты были поставлены с целью выяснения влияния утомления на ход процесса в той же форме, в которой он исследовался и без утомления.

При этом оказалось, что средняя скорость сравнения в этих опытах колебалась от 1,5 до 2,5 с. От привычки скорость сравнения уменьшалась. Равным образом и утомление, делая сравнение более поверхностным, приводило к ускорению самого процесса.

Все полученные ответы можно было разделить на две группы: 1) сравнение предметов мало знакомых или предметов знакомых, но взятых в необычайном сопоставлении, 2) сравнение предметов хорошо знакомых и взятых в обычном сопоставлении. Последняя категория отличалась от первой лишь сравнительной упрощенностью.

Из опытов выяснилось, что при данных условиях весь процесс в своем развитии на основании самооценки испытуемых проходил следующие стадии: 1) напряженное состояние и стремление найти выход из него, 2) возникновение следов предметов или следов, связанных с данными общими и конкретными следами, 3) нахождение первых, общих обоим предметам признаков (опорные пункты) и 4) указания на другие признаки сходства или несходства, происходящие уже более или менее пассивным образом.

Что касается оживления следов, возникающих при этом процессе, то анализ их показал, что они могут быть различного рода. Одни из них необходимы для сравнения данных общих следов, другие — случайные и третьи — исправляющие неправильно сделанное зависимое сочетание.

Далее, заслуживает внимания исследование того процесса, который известен под названием умозаключения. Последний предполагает возможность образования нового суждения на основании двух других суждений, известных под названием посылок и находящихся во взаимном отношении друг к другу. Это исследование было осуществлено у нас д-ром Л. Павловской по предложенному мною методу силлогизмов. В этом случае от испытуемого требовался ответ на два предложения, представляющих собою две посылки, например:

Злые люди жестоки,

Иван не жесток,

следовательно (отвечает: Иван не злой);

или:

все люди не любят, когда над ними смеются,

Иван человек, следовательно, отвечает, Иван не любит, когда над ним смеются. ^

Таких* силлогизмов в опытах давалось один за другим по 10, затем делался перерыв от 3 до 10 мин, после чего давались новые 10 силлогизмов. Исследования были произведены над лицами с высшим и средним образованием средних лет (от 30 до 40). Время определялось секундомером.

При исследовании выяснилось, что здорбвые лица:

1) производили оценку посылок в соответствии с содержанием данных в них понятий или в соответствии с фактами,! несмотря на то что их предупреждали о том, чтобы на содержание они не обращали внимание. Испытуемые с высшим образованием, впрочем, большей частью не вводили

эту оценку в ответы; испытуемые же со средним образованием всегда вносили оценку в свои ответы, притом же если содержание посылок им казалось неправильным, то это всегда отражалось и на выводе и затрудняло самый ответ, который часто давался с отступлением от формы согласно фактам;

2) в том случае, когда посылки испытуемыми были хорошо усвоены как со стороны содержания, так и формы, делался вывод большей частью верный, соответственно правилам силлогизмов. Но никто из испытуемых не обращал внимания на объем понятий, указываемый в посылках словами «все» и «некоторые», и точно так же не соотносил объема вывода с объемом посылок.

Среднее время ответов для всех испытуемых равнялось 3,1 с.

Таким образом, опыты, произведенные Павловской в нашей лаборато рии , показали, что умозаключения не отличаются строгой правильностью и у здоровых, что, впрочем, в значительной мере зависит от большего или меньшего упражнения.

Переходя к выяснению условий, влияющих на зависимое сочетание, нужно признать, что индивидуальные типы отражались, собственно, лишь на возникновении следов, типы же сочетания — словесный и конкретный. — дают некоторые различия и в ходе самого процесса. В первом случае весь процесс шел свободнее и быстрее, что объясняется привычкой к комбинации слов. Затем нелепые сопоставления менее затрудняли лиц первой категории по сравнению со вторыми. Первые для опорных пунктов чаще пользовались известным отношением обоих следов друг к другу, вторые — признаками этих следов, например в первом случае сравнение выражалось так: «соль и щелочь — химические соединения». Во втором случае: «соль — белого цвета, употребляется в пищу; щелочь — жидкость, обладающая особыми свойствами».

Некоторое влияние оказывал и отрицательный общий тон; при нем обнаруживалась склонность пользоваться однообразными выражениями и обращала на себя внимание относительная бедность оживляемых следов. При положительном же общем тоне обнаруживались часто неправильные выражения при сравнениях. При утомлении отмечалось уменьшение первоначального напряжения и стремление из него выйти. Самое срав нение оказывалось недостаточным, в нем не указывалось общих признаков, или обнаруживался отказ от сравнения («общего нет» ), или готовое сравне ние переносилось целиком на похожие предметы. При этом исчезало и оживление следов, сначала необходимых, а затем и случайных, или же при большем утомлении вместо сравнения оживлялось сопоставление следов или какие-либо внешние их определения, или даже делались прямо нелепые определения или сопоставления.

В общем можно сказать, что весь процесс под влиянием утомления становится поверхностным и, постепенно утрачивая свои характерные черты, заменяется наконец простым оживлением.

Привычка также делает весь процесс пассивным, но не парализует его, как утомление, а даже изощряет, делая его способным при соответствующем случае к трудным сочетательным процессам.

Значение индивидуальных типов в отношении суждения видно из следующих опытов.

W . Stern исследуя суждения двух испытуемых, давал им различные раздражения, например различные звуки, зрительные знаки слов и т. п.,

и предлагал им высказывать свои суждения по поводу данных внешних воздействий. Разница между обоими лицами состояла в том, что один высказывал суждение, обращая внимание на все детали внешнего воздействия, и высказывал его большей частью правильно лишь когда оно слагалось вполне, приблизительно в 20 с; другой же испытуемый, получая внешнее воздействие, тотчас же составлял суждение и стремился тотчас же к внешнему выражению суждения, что происходило приблизительно в 10 с, но при этом часто происходили ошибки.

Из методов, предложенных в литературе для исследования свободного творчества, можно упомянуть о методе дополнения предложений Ebbing - haus ' a и Ziehen ' a , который состоит в том, что к данному придаточному испытуемый должен прибавить соответствующее ему главное, например: «хотя сегодня холодно», предполагаемый ответ: «но мы будем гулять» и т. п.

Этот метод с успехом применялся у нас к исследованию душевнобольных-параноиков и здоровых д-ром Завадовским. Примеры даваемых фраз: «когда горит дом...», «если на душе грустно...», «если звезды блестят...» и т. п.

Для более сложных процессов свободного творчества предложен также Finck ' oM метод пословиц, состоящий в том, чтобы данную пословицу испытуемый повторил, разъяснил и дал пример. С другой стороны, Ebbinghaus и Miiller пользовались для этой же цели баснями или сказками, для которых исследуемый должен высказать вытекающую из них мораль и привести подходящий пример.

Эти методы, однако, уже отличаются меньшей определенностью, что и затрудняет сравнение полученных при посредстве их результатов. Некоторыми ( Ganter ) даже был применяем метод острот, который состоит в том, что исследуемому прочитывается взятая из юмотического журнала какая-либо несложная острота; испытуемый же должен выяснить, что в ней остроумного.

Для экспериментального исследования свободного или художественного творчества мы пользуемся различными методами, между которыми остановимся на следующих:

Метод образования фраз в сочетании с данными двумя или тремя словами, например «рыбак и вода», «земля и солнце», «человек, песок и река» и т. п.

Исследования, которые производились у нас (Завадовский), показали, что ответы в общем даются свободно и легко в промежуток времени около 2 1/2 сигм, даже больные-параноики не затруднялись ответами. Так, на вопрос «земля и солнце» отвечали: «Землю освещает солнце», на вопрос «рыбак и вода» отвечали: «Рыбак очень часто бывает в воде» и т. п.

Дальнейший метод, который может быть полезным при исследовании творчества, это — применяемый у нас метод вопросов и развития данной фразы. В первом случае испытуемому предлагается вопрос, например, в такой форме: «Вы едете по дороге, но, встретив еще по пути полуразрушенный мост, что вы сделаете?». Во втором случае дается какая-либо короткая фраза, например: «мальчик на реке», «письмо в конверте», «господин за столом» и т. п., испытуемому же предлагается подобрать всевозможные комбинации по поводу данной фразы.

Исследования по этому методу над здоровыми и душевнобольными, произведенные у нас Л. С. Павловской, приводят к выводу, что у здоровых лиц в ответах всегда обнаруживается довольно значительное количество комбинаций, тогда как, например, у душевнобольных, страдающих прогрессивным параличом, комбинации в ответах отличаются большой бедностью. Допустим, дана фраза: «Мальчин на реке» — здоровый давал следующие ответы: «Рыбу ловит, катается на лодке, собирает камешки,

полощется, собирает раковины»; другой испытуемый ответил: «Купается, удит рыбу, бросает камешки, плавает, стреляет уток, возится с песком» и т. п., испытуемые же паралитики отвечали небольшим числом комбинаций, например, один паралитик ответил: «Удить рыбу, купаться, в лодке кататься», другой паралитик на тот же вопрос отвечал: «Балуется, в грязи купается» и т. п. Само собой разумеется, что и в здоровом состоянии лица мало образованные вообще дают меньшее число комбинаций, нежели лица образованные.

Далее, для исследования сложных процессов свободного творчества мы пользуемся обыкновенно предложенным мною методом, состоящим в том, что больному дается тема на какой-либо предмет, не ограниченная какими-либо условиями, причем больному предоставляется вообще писать, что ему угодно; например, дается тема: «волк», или «собака», или «река», но в других случаях самая тема ограничивается большей определенностью заглавия, содержащего два или даже три определения, например «волк и овца», «преступник и каторга», «река, рыбак и лодка» и т. п. Начало и конец работы должны быть отмечаемы секундомером.

К творческой деятельности, как упомянуто, относятся и все математические вычисления, в которых на основании известной умственной операции с данными двумя или большим числом цифр или заменяющих их знаков (в алгебре) создаются иные цифровые данные и новые знаки и их комбинации.

Для исследования этого вида творчества можно пользоваться методом, предложенным для этой цели КгаереНп'ым и состоящим в простых исчислениях; у нас для этой цели пользуются методом сложения и вычитания однозначных или двузначных цифр, для чего имеются таблицы в виде ряда многих пар однозначных цифр с указанием (- J -) или (—) того действия, которое над ними необходимо произвести. Исследуемый же подсчитывает результат действия в течение известного времени, причем определенные промежутки времени, например 5 мин, отмечаются звонком и соответственно этому испытуемый отмечает чертой на бумаге.

Экспериментальные исследования, относящиеся к упомянутой области или к области так называемой умственной работоспособности, принадлежат целому ряду авторов, между которыми мы должны назвать Binet ' a , Kraepelin ^ a и целый ряд учеников последнего и других авторов, среди которых могут быть названы Amberg , Weygandt , Lindley , Rivers , Aschaf - fenburg , Gilan , Michelson , Bettmann , Auren , Krauss , lost , Озерцковский, у нас — Ильин, Анфимов, Владычко и др.

Binet давал испытуемым различные задачи, например, считать точки, считать ритмические звуки, списывать ряд цифр, копировать унки, считать одновременно цифры и т. п. При этих опытах им было обращено внимание на тот факт, что на результаты опытов существенное влияние оказывают, с одной стороны, ппособление, с другой — утомляемость внимания или сосредоточения; из работ же школы Kraepelin ' a выяснилось, что в этого рода исследованиях, кроме ппособления или привыкания и утомления, играет роль еще упражнение, увлечение, побуждение (усилие воли) и отдых.

Для измерения умственной работы Kraepelin , пользуясь простыми задачами, например сложением простых чисел, которые требовалось разрешить в течение определенного времени, нашел, что постоянство кривой работы наблюдается лишь в течение короткого времени. Длинные кривые обыкновенно принимают к концу нисходящее направление вследствие.

усталости; но упражнение маскирует усталость. Вообще с преобладанием упражнения кривая повышается, с развитием усталости она понижается.

Само собою разумеется, что эти влияния стоят в большой зависимости от самой работы и испытуемого. При более трудной работе кривая ниспадает скорее. У человека, привыкшего к вечерней работе, усталость наступает скорее по утрам, чем вечерами, и наоборот, после принятия пищи его способность к умственному труду уменьшена. Точно так же должно иметь в виду влияние общего тона (настроения), рассеянности, болезненного состояния и отравлений (алкоголем и проч.) на психическую работу. Внутренним усилием, а также физическим и психическим возбужде нием удается до известной степени преодолеть усталость, но вслед за тем последняя обнаруживается еще резко.

Ход кривой в ближайшие промежутки времени не представляется правильным, но, кроме случайных колебаний, можно отметить и постоян ные. Из них одно замечается в начале под влиянием первоначальной «воле вой»' энергии, другое — к концу работы, когда этот конец предвидится. В привычных работах, впрочем, этих колебаний не наблюдается. При перерывах же работы они резче обнаруживаются.

Исследования с перерывами или паузами работы показывают, что явления усталости исчезают быстро, тогда как результаты упражнения остаются на более долгое время, причем с увеличением интервала потеря упражнения значительнее ( Amberg ). При повторении работы, когда не исчез еще остаток упражнения от предыдущей работы, этот остаток увеличивается от нового упражнения. Чем чаще упражнение, тем и прибыль больше. При большей усталости необходим не перерыв только, но и сон, восстанавливающий силы.

При исследовании психической работоспособности в нашей лаборатории пользуются также таблицами простейших сложений и вычитаний однозначных цифр, где и то и другое сменяет друг друга без всякого порядка. По исследованиям, проведенным у нас (д-р Анфимов ), нормаль ные интеллегентные мужчины в 10 мин опыта в среднем выполняют 228 — 308; процент ошибок в действиях у нормальных мужчин колеблется от 0,22 до 0,77, а процент пропусков и ошибочных определений знаков действий равен 0,12—0,40; у женщин первый процент достигает 0,64— 0,98, а второй равен 0,17—36,58.

При другом исследовании психической работоспособности, произведен ном у нас при помощи простейших арифметических действий (сложения и вычитания однозначных цифр), оказалось, что подростки от 13 до 17 — 18 лет в минуту решают 40 задач; но следует иметь в виду, что с количеством сделанных задач общее их число в одну минуту несколько возрастает благодаря упражнению (д-р Владимирский).

Заслуживают также внимания работы, касающиеся сравнения умствен ной работоспособности у подростков того и другого пола, а также иссле дования, выясняющие колебания умственной работоспособности в разные часы дня в зависимости как от физиологических условий, так и от школьных занятий. Но вопросы эти уже выходят из рамок настоящего труда.

Необходимо иметь в виду, что творчество логического характера предполагает аналитическую и синтетическую или комбинационную деятельность центров, которые могут быть исследованы и особо.

Так, для выяснения аналитической деятельности можно предложить

испытуемым выделять отдельные фигуры из сложных геометрических фигур, составленных из целого ряда других геометрический фигур.

Составляя геометрические фигуры разной сложности, в этом случае можно даже до известной степени судить о большем или меньшем развитии аналитической способности. Для той же цели можно предложить испытуемым выделить из данного текста все существительные, или обозначения предметов, или все глаголы и т. п.

Кроме того, для той же цели полезным оказывается метод объяснения содержания картин. В этом случае от исследуемого требуется, чтобы он возможно полнее объяснил содержание данной ему картины. В нашей клинике пользуются обыкновенно специально подобранными открытками, но для той же цели полезно пользоваться подбором известных картин, который для этого имеется в нашей лаборатории.

Исследования, которые производились у нас докторами Павловской, Завадовским и Абрамовым, показали, что по сравнению со здоровыми лицами у больных, страдающих прогрессивным параличом, творчество, как и должно было ожидать, оказалось резко пониженным, тогда как у параноиков оно оказалось хорошо ра'звитым. Так, при демонстрации известной картины Репина «Перед венцом» здоровые исследуемые Павловской давали ответы, полные разнообразных сцен. Например, один исследуемый объяснил: «Собирается идти в облачении, со счастливым выражением лица, с надеждой на будущее, смотрит идеально, перед ней другая жизнь», другой испытуемый пояенил: «Перед венцом особа не бедная, видно по перчаткам и по платью, на лице восторженное выражение ожидания, будет скоро разочарована, про нее не скажешь, через сколько времени поставит рога мужу. Особа благоразумная, воспитывалась в чистоте и смирении, не способна к открытым действиям, выйдет хорошая кухарка, будет служить мужу верой и правдой, иметь 12 детей и воспитывать их в страхе, гусыня, нерусская, видна готическая церковь, скоро потеряет наружность» и т. п. Между тем эти же опыты с объяснением содержания картин крайне затрудняли больных с прогрессивным параличом, причем они не только не могли объяснять картины, но часто даже не могли уяснить себе отношения отдельных частей картины друг к другу.

Необходимо иметь в виду, что при этих опытах обнаруживаются в большей или меньшей степени индивидуальные особенности творчества.

Так, Binet , предложив учащимся описать картину Lafontaine ' a « Le la - boureuret les enfants », мог установить четыре типа. В одном случае дети описывали только то, что было изображено на картине без каких-либо добавлений или рассуждений; другие испытуемые, кроме описания, давали еще то или другое толкование тому, что они видели; третьи в описание картины влагали свою эмоциональную окраску; четвертые взамен описания картины передавали содержание самой басни, заученной ими ранее. Первый тип автор называет описательным, второй — наблюдательным, третий — эмоциональным, четвертый — эрудическим .

Leclerc делал подобные же опыты, предложив испытуемым писать то или другое по поводу показанных им часов. На основании своих опытов он разделил эмоциональный тип еще на несколько разновидностей.

Специально для выяснения комбинационной деятельности полезным может быть предложенный мною метод составления слов из отдельных букв, расположенных в ряды, но не в последовательном порядке, а спутанно. Так как можно подобрать слова, содержащие разное количество букв для того, чтобы из последних после написания их не в должном порядке составлять слова, то этим путем нетрудно определить и степень комбинационной способности.

Можно также составить унки, на которых сложный предмет пред-

ставлен разбитым на свои составные части, и предложить испытуемым называть предмет, который составляется из этих частей . Для этой же це^ ли можно предложить складывать разные части унка, сделанного на деревянной или картонной пластинке, разделенной на части.

Далее полезным может быть метод французских авторов Masselon ' a , Binet и Simon ' a , состоящий в том, что испытуемым предлагается три слова, из которых должно быть составлено предложение.

Далее, метод Lehmann ' a и Heilbronner ' a состоит в том, что даются неполные схематические унки, которые испытуемые должны определить и дополнить.

Имеются, конечно, и другие методы исследования комбинационной деятельности, на которых нет особой надобности здесь останавливаться.

Что касается воспроизводящего творчества, то для его исследования может служить метод Ebbinghaus ' a с заполнением пропусков в тексте, метод называния слов с определенным значением, метод называния слов, начинающихся с определенной буквы или подходящих в рифму к данному слову и т. п. Мы с С. Д. Владычко для исследования этого вида творчества составили ряд отдельных унков, которые представляют предметы в контурах, сначала неясных, а потом становящихся все яснее и яснее, причем от испытуемых требуется распознавание предмета, которое различными лицами достигается на разных номерах унков.

Другой способ, применяемый мною и Владычко, состоит из отдельных унков, изображающих различной величины части предметов, причем от испытуемого требуется, чтобы он определял самый предмет по видимой им его части. Номера унков, на которых отгадываются предметы, служат указателем степени воспроизводящего творчества.

Toueuse , Waschide и Pieron пользовались унками, по поводу которых они просили испытуемых дать простой рассказ в ограниченное время, например, в минуту. По окончании авторы считали мысли и образы в рассказе и судили потом о воспроизводящем творчестве.

Нечего говорить, что методика в этом отношении может отличаться еще большим разнообразием, но для наших целей существенно важно, чтобы получаемые результаты при этом подсчитывались вполне объективно.

Само собою разумеется, что на скорость и характер сочетаний, как и творчества, отражаются различные условия, как, например, влияние патологических состояний, недостатка питания, приема тех или других напитков и отравляющих средств, утомления и т. п.^ о чем отчасти здесь упоминалось и ранее. Мы не будем здесь касаться ни влияния патологических условий, ни влияния вредных напитков, как, например, алкоголя (к которым относятся работы Kraepelin ' a и его учеников, а также других авторов), но заслуживают внимания исследования, касающиеся влияния голодания.

Работы Weygandt ' a и Aschaffenburg ' a показали, что это влияние представляется крайне резким. По Weygandt ' y , исследовавшему людей после 25 и 75-часового голодания, оказалось, что голодание с лишением питья вызывает затруднение в отношении ассоциаций внутреннего порядка и, наоборот, большее проявление сочетаний словесных и по созвучию, причем действие голода в этом отношении исчезает постепенно в течение 48 ч. Ана логичные данные были получены и в работе Aschaffenburg ' a .

Что касается влияния утомления, то оно всегда существенным образом отражается на характере сочетаний. Исследования Minzlow ' a показали,

что при умственной усталости ослабляется оригинальность сочетаний. Исследование же Aschaffenburg ' a привели к выводу, что признаком умственной усталости является большое число сочетаний по созвучию. При этом, само собой разумеется, что и время сочетаний замедляется.

Не подлежит никакому сомнению, что в отношении времени сочетаний, как и разнообразия их, играет немаловажную роль степень образования. По исследованиям Jung ' a , общее время развития сочетаний 1,8 с (у мужчин 1,6 с, у женщин 2,0 с), причем у образованных 1,5 с (у мужчин 1,3 с, у женщин 2,2 с), а у необразованных 2,0 с (у мужчин 1,8 с, у женщин 2,2 с). В числе этих данных следует иметь в виду также и влияние пола на скорость сочетаний, которое было отмечено, между прочим, и у нас в работе д-ра Анфимова.

Что возраст должен играть известную роль в отношении сочетательной деятельности, доказывается целым рядом исследований ( Ziehen ' a , Rauschburg ' a и Balint ' a , Блуменау, Guicciardi и Ferrari и др.), из которых мы остановимся лишь на некоторых.

Ziehen исследовал по отношению к ассоциациям 45 мальчиков в Иене. Он убедился при этом, что словесные ассоциации, связанные со слуховым образом слова (например, klein — rein ), происходят быстрее предметных ассоциаций, исходным пунктом которых служит представление названного предмета (например, луг—цветок).

При ассоциациях общего характера (например, стол вообще) оказалась большая скорость, нежели при ассоциациях, связанных с определенным предметом. При упражнении скорость ассоциаций увеличивается, она возрастает у мальчиков из года в год. У взрослых скорость ассоциаций несравненно больше, чем у подростков, что также объясняется упражнением.

У детей словесные ассоциации вообще очень редки по сравнению с такими же ассоциациями у взрослых.

Затем выяснилось, что у взрослых значительно больше общих ассоциаций. Например, слуховое впечатление от слова вызывает 80% общих ассоциаций у взрослых, тогда как у детей слово обыкновенно вызывает какой-нибудь определенный след. «Большинство детей, по словам Ziehen ' a , с каждым словом, данным экспериментатором, связывают какое-нибудь индивидуальное представление, а к последнему опять-таки поединяют новый индивидуальный образ» . То же явление отмечалось и другими авторами.

P . Rauschburg и Е. Balint исследовали стариков в возрасте 61—80 лет и молодых слушателей, причем, кроме реакций на зрительные и слуховые впечатления, авторы давали складывать числа и определять, принадлежат ли показываемые односложные слова живым предметам или неживым. Кроме того, исследовали сочетания следующим образом: показывали слово и просили отметить первое следующее за этим другое слово, которое само приходит в голову. Оказалось, что у стариков причинных сочетаний больше, чем у молодых, тогда как сочетания по созвучию, по сосущество ванию, по времени и т. п. наблюдались сравнительно редко.

Между прочим, в опытах Нечаева ( loco cit ) при выяснении влияния возраста оказалось, что испытуемый 13-летнего возраста дал 77% внешних сочетаний и 23% внутренних сочетаний, но с возрастом это отношение постепенно изменяется в ущерб внешним сочетаниям. С другой стороны, Karl Groos убедился в своих опытах, что фразы, стоящие в причинной связи

с вопросами, в большем проценте случаев говорятся людьми более старших возрастов, нежели более молодыми и детьми.

На этом мы закончим рассмотрение сочетательных рефлексов и в следующих главах перейдем уже к рассмотрению специальных сочетательных рефлексов, к которым мы относим мимические рефлексы, рефлексы сосредоточения, символические и личные рефлексы.