Подражание и внушаемость

Кроме круговой реакции, следует различать еще особый вид очень распространенной в животном мире реакции, которая называется подражанием. Сюда относится, между прочим, и так называемый миметизм, или подражание в области органических функций.

Под названием миметизма понимается явление, когда имеется сходство между внешней реакций и одним из условий внешней среды (Дантек).

Такого рода подражание вообще глубоко коренится в органической природе и может быть обнаружено даже у низших организмов. Например, гусеница, освещенная синим цветом предмета, на котором она находится, подражает синему цвету; зеленая лягушка становится бурой на солнце, подражая бурому цвету окружающей природы. Хамелеон изменяет цвет покровов в зависимости от окружающих условий.

Что касается более высших животных, то здесь речь идет о подражании чаще всего в действиях. В этом отношении подражание распространено среди самых разнообразных животных, и вместе с тем оно является довольно обычным в социальной жизни человека.

Впечатление движения, по словам Фере, стремится вызывать сходное движение у лица, которое получает это впечатление (так называемая двигательная индукция).

Вообще всякое движение, всякий жест или символ возбуждает в другом соответствующее ему впечатление, которое благодаря установившимся сочетаниям стремится вызвать то же движение, жест или символ.

В этих случаях речь идет о внешнем подражании, основанном на сочетательно-репродуктивной деятельности нервной системы.

Посредниками этой формы подражания являются главным образом зрение и слух, частью же осязание.

Допустим, что ребенок слышит слово «мама». Чтобы вызвать подражательный акт, это слово должно оставить след в его мозгу и затем при оживлении последнего путем сочетания вызвать импульс к соответствующему • движению в речевом механизме.

Таким образом, при подражании речь идет о более или менее точном воспроизведении всего того, что возбуждает впечатление при посредстве одного из воспринимающих органов. Иначе говоря, здесь мы имеем дело с одним из ярких примеров сочетательно-репродуктивной реакции, основная причина которой состоит в сохранении нервной системой следов, откуда склонность производить ответные движения того же самого рода. Последние в форме круговой реакции или самоподражания и в форме подражания чему-либо другому или внешнего подражания является выражением одной из примитивных форм реакции нервной системы наподобие оборонительной и наступательной реакции, а потому и представляются чрезвычайно распространенными в органическом мире.

Тард ' под подражанием разумел распространение в социальной среде каких-либо мыслей, желаний и верований безразлично, будет ли оно сознательным или бессознательным, произвольным или непроизвольным. Речь идет здесь, по Тарду, будто бы о действии на расстояни одного ума на другой, действии, состоящем в фотографическом воспроизведении одного мозгового клише чувствительной пластинкой другого мозга.

По Тарду, самое общество есть подражание, так как общность верований, стремлений, идей и проч. достигается не иначе, как путем подражания. В конце концов, подражание, по Тарду, представляется одним из проявлений общего мирового закона « Repetition universelle », выражающегося: 1) колебанием физической среды, 2) размножением организмов и 3) подражанием в социальной среде.

Мы не войдем в критику этого определения, страдающего в значительной мере расплывчатостью; но необходимо здесь отметить, что не имеется никаких фактов, говорящих в пользу гипотезы, допускаемой Тардом, о существовании прямого или непосредственного влияния на расстоянии одного ума на другой . Руководствуясь фактами, необходимо признать, что не может быть подражания в мире животных в указанном смысле, хотя бы речь шла о таком подражании, которое понимается иными авторами как инстинктивное подражание. По Тарду, большая часть подражаний бессознательны и не произвольны по происхождению. Таково подражание акценту, манерам, наиболее часто высказываемым идеям и чувствам среды, в которой живут. В то же время, по Тарду, не существует абсолютного отделения произвольного от непроизвольного. Если подражание отличается от психического контагия с точки зрения психологической, то с социальной явление, в сущности, остается тем же самым .

При подражании речь не идет об унаследованных нервных путях, как при инстинктах, так как двигательная реакция здесь ппосабливается к модели, но стремление или готовность к нему является наследственной особенностью нервной системы.

По Гроссу , «стремление к подражанию есть неизбежная промежуточная ступень между инстинктивным и разумным действием... Подражание делает ребенка способным к восприятию того, что было достигнуто

прежними поколениями путем упражнений. Оно является носителем непрерывной и, следовательно, постоянно возрастающей культуры».

Само собою разумеется, что для объективной психологии, которую можно было вы назвать психорефлексологией мозговых полушарий, термины произвольный и непроизвольный, сознательный и бессознательный утрачивают всякое значение. Мы можем говорить лишь: 1) о подражании непосредственном, когда внешнее воздействие, возбуждая впечатление, непосредственно приводит к воспроизведению двигательного акта; 2) о подражании посредственном, когда оно происходит при участии более сложных процессов личной сферы невропсихики, о которой речь будет позднее.

Первое по времени значительно короче второго и отличается почти полной копией объекта подражания, тогда как второе, основанное на более сложной внутренней переработке, хотя и требует больше времени, но является в то же время лишь относительно точным копированием, так как в подражательный акт вносятся те или иные личные влияния.

Допустим, что человек слышит мотив и его тотчас же, не замечая того сам, воспроизводит. Это будет непосредственное подражание.

В другом случае может быть произведена сложная внутренняя работа над тем, чтобы воспроизвести действие, которое наблюдает один человек у другого, признавая его полезным и для себя. Это будет посредственное, или личное, подражание .

В непосредственном подражании, о котором здесь будет речь, мы имеем дело, в сущности, с двумя тесно связанными друг с другом процессами в нервных центрах, следующими за внешними впечатлениями: 1) с процессом образования следов, 2) с процессом их оживления.

Благодаря образованию следов, о котором речь была уже выше, испытанные организмом внешние воздействия не исчезают для него бесследно после раз вызванной реакции, а в виде способных к оживлению следов, возбуждающих прежнюю реакцию, составляют его внутреннее богатство, так как эти следы, оживляясь в том или другом случае, как бы повторяют или воспроизводят протекшие ранее рефлексы. То, что называется прошлым опытом, собственно и стоит в прямой связи с процессом образования следов от ранее бывших воздействий и вызываемых им рефлексов, безразлично проявлялись ли они в момент воздействия или же были задержаны.

Экспериментальным путем может быть легко измеряема репродук-тивно-сочетательная деятельность, какую мы имеем в случае подражательной реакции.

Здесь мы укажем только общую постановку такого рода опытов. Предположим, что мы измеряем подражательную реакцию зрительному объекту или внешнему движению, которая представляет собою сравнительно простой акт репродуктивно-сочетательной деятельности нервной системы, так как зрительное впечатление от подражаемого движения должно достигнуть зрительного центра и вызвать сочетательным путем соответствующую работу двигательных центров.

В этом случае мы можем воспользоваться брегетовским валом с двумя электрическими сигналами с прерывателями, из которых один придавливается экспериментатором. Опыт состоит в том, что во время вращения вала экспериментатор, отнимая свой палец от прерывателя, тем самым открывает затвор, представляя испытуемому ту или другую геометриче скую фигуру, испытуемый же, сидя против экспериментатора и наблюдая за представленным изображением, должен тотчас же изобразить виденное им рукой, придавив пальцем другой прерыватель при окончании выпол ненного движения. На валу будет, таким образом, обозначено отступающей линией время подражательного движения и промежуток от конца движения, сделанного экспериментатором, до начала подражательного движения, производимого испытуемым. Каждый из этих периодов, в свою очередь, может быть определен особо.

Подобные же исследования могут быть сделаны с помощью hipp ' oB -ского хроноскопа. В этом случае также должно быть два прерывателя, причем экспериментатор, держа предварительно палец руки на одном из прерывателей, отнятием его от прерывателя выдвинет ту или другую геометрическую фигуру; испытуемый же нажимает пальцем другой прерыватель после того, как повторит увиденную им фигуру.

Стрелки хроноскопа, двигавшиеся все время от предъявления фигуры до конца подражающего движения, покажут время, необходимое для простой репродуктивно-сочета тельной деятельности, лежащей в основе подражания.

Если опыты делаются со звуковым или словесным подражанием, то лучше воспользоваться Ырр'овским хроноскопом и двумя так называемыми гбптег'овскими «воронками» или, точнее, дисками, представ ляющими собою механические голосовые прерыватели. Опыт делается так, что экспериментатор произносит перед одним диском тот или другой звук или слово, а испытуемый проделывает то же перед другим. Такие опыты показали, что для слов время реакции ровно 0,1—0,225 с.

К подражанию примыкает внушаемость, под которой мы понимаем оживление действия или следов протекших впечатлений не путем модели, как в подражании, а путем словесного символа, соответствующего данному действию или протекшим впечатлениям. В этом случае словесный символ как бы заменяет образец для подражания, вследствие чего внушение прививает путем слова другому лицу определенные действия или даже впечатления и их следы. Это прививание, очевидно, представляет собою процесс оживления путем непосредственного действия слова, причем, чем пассивнее относится воспринимающее лицо к внушению, тем сильнее и действие внушения; на этом, как известно, и основано особенно могу щественное действие внушения в гипнозе, т. е. в состоянии, уподобляющемся сну.

Так как вопросы внушения тесно связаны с ролью словесного символа, то о них речь еще будет впереди при рассмотрении символических рефлексов. Более подробное изложение этих вопросов содержится в моей книге «Внушение и его роль в общественной жизни» (1908, 3-е изд.) , где читатель может найти и фактический материал, относящийся к области внушения.