То, что называется инстинктом, представляет дальнейшее усложнение деятельности нервных центров по сравнению с простыми рефлексами. В этом усложнении играют существенную роль, с одной стороны, внутренние или органические раздражения, с другой — внешние впечатления.
Надо, впрочем, заметить, что понятие об инстинкте, достигающем особого развития у различных животных, далеко не может быть признано установленным. Дело в том, что различные натуралисты и философы слову инстинкт придают неодинаковые толкования, на что справедливо указывает Рибо '.
По Е. фон Гартману , это — целесообразные действия без сознания цели. Молль с некоторыми ограничениями держится подобного же определения. Он не исключает, впрочем, знания цели, если оно не служит мотивом действия. Вундт под инстинктом понимает врожденное влечение.
По Дарвину , к инстинктивным действиям относятся отправления, которые человек выполняет с помощью размышления и привычки, тогда
как животными, особенно молодыми и неопытными, они выполняются без сознания их цели.
Во всех этих и подобных им определениях сквозят отголоски понятий, заимствованных из области субъективной психологии, и потому они не могут быть признаны удовлетворительными с точки зрения объективной психологии.
Другие авторы рассматривают инстинкт как сложный рефлекс.
По Richet , у низших животных многие инстинктивные движения суть не что иное, как простые рефлексы.
«Вот раковина, прикрепившаяся к скале, она слабо держится за нее и медленно ползет по камню. Но попробуйте стащить ее и прикоснитесь к раковине, она с такой силою вцепится в скалу, что вам будет стоить большого труда оторвать ее. Ее усиленное прикрепление к камню было в данном случае инстинктивное, внезапное, неотразимо вызванное прикосновением врага; это действие рефлективное, но в то же время оно и инстинктивное. Невозможно поэтому сказать, где начинается инстинкт и где кончается рефлекс. Эти два явления смешиваются, а потому инстинкт должен быть рассматриваем, как сложный рефлекс» .
Также и по Спенсеру и Циглеру, инстинкт определяется как сложный рефлекс.
L . Morgan приходит к выводу, что различие между инстинктом и реф лексом заключается в его относительной сложности . Сложность здесь обусловливается сцеплением целого ряда рефлексов, из которых один служит исходным раздражением для другого.
Мы знаем, что молодые животные, не имевшие еще опыга, с замечательной ловкостью избегают препятствий. Так, известно, что горихвосты и ласточки уже с самого начала оказываются настолько ловкими в своих движениях, что искусно избегают всех вообще преград. Подобные же указания имеются и относительно лысух. Особенностью этих животных является то обстоятельство, что они обычно взбираются на всякие тряпки. Пользуясь этой особенностью животного, Lloyd Morgan заставил шестинедельную лысуху взбираться на берег и сползать с него, причем животное проделывало все это с необычайным искусством, избегая все вообще препятствия, хотя ранее в этом отношении оно не имело никакого вообще опыта .
Гудсон рассказывает, что, принеся в дом двух молодых белок, еще плохо передвигавшихся, он обнаружил у них любопытную особенность, проявившуюся в конце одного или двух месяцев жизни. Они брали орехи и складывали их на ковре где-нибудь в укромном углу. Здесь белка «прижимала орех к ковру и производила такие движения, как будто сгребала над ним землю, а затем оставляла орех в покое» .
Далее, известно, что речные угри мечут свою икру в море. Вылупившие ся из икры молодые угри около начала мая направляются вверх по течению в реку и здесь проходят через массу препятствий (водопады, шлюзы и пр.). Движение вверх по течению, несмотря на все преграды, здесь, по-видимому, объясняется тем, что само течение воды служит таким раздражением, которое побуждает угря подниматься вверх против течения п.
Молодые утята, высиженные курицей, как известно, бросаются в воду, несмотря на то что курица, видимо, стремится их оберечь от этого. Оче-
видно, что вода представляет собой ту стихию, которая дает наиболее благоприятные для организма раздражения, что и влечет утят к воде.
Однако ышеуказанные определения инстинкта как сложного рефлекса уничтожают и само понятие инстинкта. В самом деле, если инстинкт есть сложный рефлекс, то нужно ли вообще вводить новое название для сложных рефлексов?
С другой стороны, те авторы, которые в инстинкте не видят рефлекса, хотя бы и сложного, приходят, естественно, к отрицанию инстинкта в выше указанном смысле.
Так, Bain признавал инстинкт за приобретенный навык; равным образом Buchner , Leroy и К. Vogt рассматривали инстинкт как следствие жизненного опыта .
Тем не менее существование инстинкта как наследственного автоматизма, возбуждаемого при определенных условиях и выполняемого как бы по шаблону, представляется на основании имеющихся наблюдений неоспоримым.
Но нельзя и злоупотреблять понятием об инстинкте, как делает это, например, James , признающий за инстинкт, например, тот случай, когда «потерпевший кораблекрушение моряк при виде дальнего паруса начинает неистово махать одеждой с того плота, который носит его по волнам» .
В настоящее время установлено, что инстинкты характеризуются, вообще говоря, шаблонностью внешних проявлений. Даже в случаях, когда мы имеем дело с насекомыми, живущими на островах, отделенных от мате риков сотни тысячелетий, оказывается, что нравы их, по существу, одинаковы с нравами тех же насекомых, живущих на материке и.
Главная страница --> 