Под сочетательными процессами внешнего характера мы понимаем те процессы, благодаря которым одно внешнее раздражение оживляет реакцию, вызванную ранее другим впечатлением. Наблюдения показывают, что процессы сочетания основаны на том, что всякое вообще новое впечатление вступает в соотношение со следами от тех или других прежде бывших впечатлений, благодаря чему подготовляется путь к возможному оживлению следов от бывшего впечатления, а вместе с тем к возбуждению соответствующей им реакции.
Дело происходит таким образом, как будто бы новое впечатление оживляет в центрах следы от бывших ранее впечатлений И' вступает с ними» в союз, который и называется нами сочетанием. Это последнее может быть самым разносторонним. Так, соотношение. между двумя впечатлениями путем сочетания их следов устанавливается) в случае: 1) если одно из них неизбежно вытекает из другого; 2) если одно из них составляет часть другого; 3) если одно из них в каком-либо отношении сходно с другим или же противополагается другому (сходство крайностей), 4) если одно из них предшествует или следует за другим, вообще находится в ближайшем соотношении по времени; 5) если оба впечатления испытываются одновременно; 6) если они испытываются при одинаковых условиях, например при одной и той же обстановке и т. п.
Первые две категории соотношений могут быть названы существенными, остальные могут быть названы условными. Кроме того, могут быть различаемы еще привычные сочетания, которые зависят от многократного повторения внешних воздействий.
Само собою разумеется, что не все сочетания одинаково равносильны по своей прочности. Опыт показывает, напротив, что одни сочетания устанавливаются прочнее, нежели другие, что зависит от различных причин, например их частоты, степени образования данного лица и, наконец, от весьма изменчивых индивидуальных условий.
Должно иметь в виду, что след от внешнего впечатления обычно вступает в соотношение не с одним каким-либо прежним следом, а большею частью с целым рядом следов, причем это соотношение устанавливается по различным особенностям внешнего впечатления.
Так, вид лимона возбуждает слюноотделение и гримасу на лице, но эта же реакция может быть вызвана видом одного желтого цвета, подобного цвету лимона, видом предмета соответствующей формы, видом подобной же шероховатой поверхности, видом разреза другого плода, имеющего внешнее сходство с лимоном, видом лимонного дерева, запахом, сходным с лимоном и т. п.
Благодаря этим многоразличным соотношениям между следами отдельных впечатлений одна и та же реакция может быть воспроизведена при посредстве целого ряда впечатлений, а если мы представим себе, что впечатления или их следы, с которыми находится в ближайшем соотношении данное воздействие, в свою очередь, стоят в соотношении с другими воздействиями, то очевидно, что цепь соотношений между всяким данным впечатлением и другими при посредстве сочетания их следов может увеличиваться до значительных размеров.
Таким образом, как в хорошо устроенной библиотеке книги могут отыскиваться по самым различным каталогам, так и в нервно-психической сфере одни и те же реакции могут возбуждаться при самых различных внешних воздействиях.
Теперь выступает вопрос о разделении сочетаний по категориям, что составляет необходимую методологическую часть всякого исследования. В этом отношении имеется множество мнений и взглядов, на которых мы не считаем нужным долго останавливаться.
По W . Wundt ' y , ассоциации могут быть внутренние, внешние и привычные. Подобного же деления придерживается и Kraepelin ,
Ziehen делит ассоциации на Urteilassociation — ассоциации суждения и springende Association — скачущие, или случайные, ассоциации. По Ziehen ' y , даже путствие или отсутствие связующего звена уже достаточно для разделения ассоциаций, например, человек — животное и человек есть животное. Кроме того, Ziehen различает словесные ассоциации от предметных, допуская другие подразделения ассоциаций. При этом принимается во внимание влияние нервно-психического тона resp . самочувствия на ассоциацию.
Orth делит ассоциации по путствию или отсутствию тех или иных чувств и других явлений, обнаруживающихся между наводящим и наведенным словом.
Aschaffenburg предлагает делить ассоциации на непосредственные и посредственные. В первом случае мы имеем непосредственную связь между словом экспериментатора и ответными словами, во втором случае речь идет о связи при посредстве какого-либо другого символа. Непосредственные ассоциации, кроме того, разделяются на ассоциации по смыслу или просто по звуковому словесному символу. Первая группа, сверх того, делится на две подгруппы: внутренние и внешние ассоциации. В первом случае речь идет о словах, стоящих в зависимости от услышанного слова по сходству или по содержанию, во втором случае речь идет о совершенно случайной связи по сосуществованию, последовательности или по привычке.
Внутренние ассоциации, сверх того, разделяются: 1) по соподчинению, когда предметы связаны общими чертами, например газ — электрический свет, тигр — пантера и т. п.; 2) отношением к суждению, например финик — плод, небо — голубое и т. п.; 3) отношением причинности, например заслуга — прославление, опиум — сок и т. п. Вряд ли нужно говорить, что эти подгруппы очень трудно различимы друг от друга.
Подгруппа внешних ассоциаций делится: 1) по сосуществованию в пространство и времени, например рот — нос, учитель — школа и т. п.; 2)? по тождеству, куда относятся синонимы и переводы слов на другие языки; 3) по словесному воспроизведению, как, например, слова, воспроизводимые из пословиц, ходячих выражений и т. п.
Кроме того, автор выделяет подгруппу ассоциаций, когда слово произносится как звук, без всякого отношения его содержания к названному слову; сюда отнесены рифмы, одинаковые по началу слова, и дополнения к словам в форме окончаний, например певец — венец, профиль — профессор, ноль — ночь и т. п.
Наравне с предыдущей подгруппой автор выделяет случаи, когда речь идет о повторении слов или же о произношении слова, сказанного в предшествующий раз, или когда произносится слово, не имеющее никакого отношения к сказанному слову.
Что касается до посредственных ассоциаций, оставляемых без дальнейших подразделений, то их признание важно с точки зрения вопроса о существовании так называемых незамечаемых (бессознательных) терминов, служащих для связи двух ассоциаций. Сюда относятся исследования Scripture ' a , Munsterberg ' a , Wundt ' a , Smith ' a , How ' a , Ierusalem ' a , Конорова и др. Эти разноречия не устранены и по настоящее время, о чем речь будет ниже.
Claparede основывает свою классификацию ассоциации на отношении между наводящим и наведенными словами. Так, например, наводящее слово «лошадь» может вызвать наведенные ассоциации о молоке, о копытах, о травоядном и о многих других предметах. В каждом из этих случаев качество отношения неодинаково, а потому должно признавать различие и в ассоциативных формах ".
В одном случае речь идет о зависимой последовательности, в другом — об отношении части к целому и в третьем — о соподчинении. Но сверх того, вызванные ассоциации могут оказаться зрительными, слуховыми, словесными, однородными или разнородными, аффективными, общими или частными, простыми или сложными, имеющими действительное отношение к реальному объекту или только фиктивное, сопутствуемыми чувствительным тоном или нет.
В частности, автор рассматривает ассоциации, лишенные значения, ассоциации со значением, ассоциации механизированные, предопределенные и свободные.
Держась объективной точки зрения, мы полагаем, что в разделении сочетаний должен быть совершенно устранен субъективный принцип. Нам кажется, что сочетания с объективной точки зрения могли бы быть разделены прежде всего на сочетания по внешним соотношениям предметов и по соотношениям предметов к самой личности. Отсюда может быть установлено деление сочетаний на личные и внешние.
Под личными сочетаниями мы понимаем те сочетания, которые обусловливаются не внешними условиями раздражений, а известным отношением их к личной сфере данного объекта, например два предмета, совершенно различных между собою, возбуждают одинаковую внутреннюю реакцию, так как оба они дороги данному лицу по какому-либо поводу. Эти личные сочетания в свою очередь могут быть подвергнуты дальнейшим подразделениям.
Под сочетаниями внешними мы понимаем те сочетания, которые обусловливаются внешними особенностями самих раздражений.
Внешние сочетания в свою очередь мо'гут быть разделены на сочетания по смежности, по последовательности и по качеству или сходству или несходству признаков и т. п. Некоторыми выделяются еще в особую категорию так называемые привычные или механизированные, иначе заученные сочетания, хотя это выделение не может быть оправдываемо существом дела, так как привычные сочетания по своим свойствам свободно размещаются по другим категориям; специфическая же их особенность, состоящая в привычности, без сомнения, не лишена своего значения, но лишь в том случае, если ей будет противополагаться категория сочетаний «непривычных» или менее привычных. Однако заслуживает внимания категория словесных привычных сочетаний, обусловленных привычной связью двух слов, часто употребляемых совместно.
Под сочетаниями по смежности мы понимаем все сочетания между различными внешними раздражениями, если они действуют на организм при условиях, когда действие каждого из них происходит в период времени еще продолжающегося действия другого раздражения.
Под сочетаниями по последовательности мы понимаем те сочетания, которые устанавливаются между следами раздражений, когда одно из них уже прекратило свое действие, после чего вступило в действие другое раздражение.
Существенная разница этой категории сочетаний от первой заключается в том, что здесь сочетания устанавливаются между оставшимся следом одного раздражения и впечатлением от другого раздражения, тогда как в первом случае мы имеем сочетания, образовавшиеся на почве одновременного сосуществования впечатлений.
Что касается третьей категории сочетаний, то здесь дело не в одновременности и не в последовательности действия раздражителей, а в их качественных отношениях друг к другу, т. е. в отношении их сходства или несходства.
Само собою разумеется, что эта последняя категория сочетаний может подвергаться дальнейшим подразделениям, на чем мы останавливаться не будем. Мы не будем также касаться и вопроса об особом значении сочетаний по сходству, о чем так много писалось трактатов в области субъективной психологии.
В литературе имеется множество исследований, определяющих скорость словесных ассоциаций, но здесь нет надобности приводить литературу этого предмета. Достаточно сказать, что общий результат этих иссле-
дований, которые производились и целым рядом лиц (Валицкая, Павловская, Анфимов и др.) из нашей лаборатории, сводится к тому, что время значительно разнообразится от характера сочетательной деятельности. Так, например, в случаях привычных сочетаний оно представляется наименьшим, тогда как при внешнем сочетании оно оказывается большим, а при личном, или так называемом внутреннем, сочетании, в частности при отношении причины к следствию,— еще большим.
Далее исследования показывают, что внешние раздражения, часто совпадавшие друг с другом по месту или времени и вообще более близкие друг другу в том или другом отношении, влияют в положительном смысле на скорость самого процесса сочетания; с другой стороны, при раздражениях, находящихся лишь в отдаленной зависимости друг от друга, время сочетания протекает медленнее, нежели при раздражениях, стоящих в более близком соотношении друг с другом.
Нужно заметить, что при частом повторении сочетательная деятельность подвергается последовательному сокращению благодаря тому, что постепенно устанавливаются более близкие соотношения между первоначально более отдаленными друг от друга влияниями.
Представим себе человека, делающего простое сложение. Первоначаль но при отсутствии навыка он каждую цифру считает порознь, тратя на это много времени, тогда как впоследствии он научается считать сразу большой ряд цифр. Таблица умножения, как и другие математические вычисления, дают один из примеров такого сокращения сочетательной деятельности.
То же самое обнаруживается и в других случаях. Первоначальное чтение требует много труда и является медленным именно потому, что печатные знаки порознь возбуждают двигательную реакцию, т. е. возбуждают первоначально произношение отдельных слогов, а затем уже целого слова, со временем же при навыке все печатные знаки сразу возбуждают реакцию в виде цельных слов.
Само собою разумеется, что это сокращение сочетательной реакции, которое при дальнейшем упражнении переходит в психоавтоматизм, пред ставляется актом в высшей степени целесообразным, так как существенным образом облегчает нервно-психическую деятельность.
В пояснении предыдущего заметим, что BergstroM на основании опы тов с выбором и разложением унков подтвердил факт, что при повторе нии одних и тех же сочетаний время их сокращается, возникновение же новых сочетаний не испытывает на себе влияние упражнения.!
Должно иметь в виду, что на скорость сочетаний оказывает существен-^ ное влияние как индивидуальность, так и общий тон в период исследования, о чем речь была уже выше.
На основании опыта можно утверждать, что, чем точнее ограничен^ реакция на внешнее раздражение, тем она происходит вообще скорее. Таким образом, например, на предложение назвать первую букву алфавита, ответ будет дан заметно скорее, нежели на предложение назвать вообще какую-либо букву из алфавита. Этот факт объясняется, конечно, тем, что во втором случае примешивается выбор, которого нет в первом случае. Ис следование над ассоциациями может разнообразиться, коль скоро от испытуемого мы потребуем на словесные обозначения предметов подыски вать предметы, обычно бывающие с ними по соседству в одной и той ще обстановке, например перечислить предметы домашнего обихода или домашней утвари, или же мы потребуем называть последовательный ряд предметов, сменяющих друг друга во времени.
В других случаях мы можем просить называть предметы, служащие для одной и той же цели, например, для освещения, для подогревания и т. п. Далее, мы можем просить называть качества или свойства данного предмета или заставим подыскивать вещества, которые входят в состав данного предмета, обозначаемого определенным словом, или, наконец, заставим испытуемого перечислить все части данного предмета. В других случаях можно требовать назвать все слова, которые имеют тот же начальный слог, или же подбирать слова в рифму к данному слову, или, наконец, от испытуемого мы можем потребовать перечислить только существительные, или только прилагательные, или только глаголы, или наречия, союзы и т. п.
Guicciardi и Ferrari исследовали рифмованные ассоциации. Для этой цели были взяты 5 слов, на которые испытуемый должен был найти рифмы и написать их, сколько он успеет за известное время. Были исследованы 30 мужчин и 24 женщины в возрасте от 8 до 67 лет, все интеллигентные. Оказалось, что мужчины в течение 30 мин находили 30 рифм, а женщины — 27, более пожилые лица находили 41, лица менее 30 лет находили 33. В первые 5 мин находили в три раза больше рифм, нежели в последующие 5 мин. В большем числе были существительные, затем прилагательные и, наконец, следовали глаголы .
Помощью для нахождения рифм служили созвучия, затем сходство букв, ассоциации следов и, наконец, двигательные и зрительные ассоциации.
Bourdon , исследовал ассоциации по следующему методу: испытуемый получает лист бумаги со 100 напечатанными словами, размещенными в 4 вертикальных столбца. По данному сигналу испытуемый пишет карандашом справа от каждого напечатанного слова ответное слово, вызванное напечатанными словами. Общее число испытуемых 100. Оказалось, что большинство лиц ассоциируют грамматически. В общем можно различать следующие четыре группы ассоциаций:
1) ассоциации фонетические, не имеющие смысла. Они могут быть разделены на ассоциации собственно фонетические или по созвучию (odorat-rat, oeil-ecueil) и ассоциации фонетические по смежности (vertu-gadin, or-me);
2) ассоциации грамматические, тогда существительное ассоциируются с существительными, глаголы с глаголами независимо от их смысла или существительные с прилагательными, но при ассоциации не по смыслу;
3) ассоциации по смыслу, отличающиеся большой частотой. Они вызываются значением слова, но без воспроизведения следов, например, лошадь—коляска;
4) ассоциации по смыслу, но с воспроизведением следа, отвечающего слову.
Обе последние группы автор объединяет под названием обозначающих fsignifictives ). Само собою разумеется, что имеются и смешанные формы из вышеуказанных трех групп.
М. W . Calkins исследовал ассоциации следующим образом. Через отверстие в экране показывают цвет и затем число в течение 8 с, через новые 8 с показывают цвет и новое число опять в течение 8 с. Серия таких сочетаний цвета и числа достигает 7—12. По окончании серии испытуемому показывают вновь цвета, а от него требуется назвать соответствую-
щее ему число. Эти исследования произведены над 10 учениками Гаврской лаборатории и 25 учениками College Wellesley .
В результате оказалось, что в длинных сериях (10 — 12 сочетаний) было задержано 26 из 100 ассоциаций, тогда как в коротких сериях (7 сочетаний) задержано 37 из 100 ассоциаций. Ввиду этого, автор старался выяснить — можно ли так или иначе увеличить воспроизведение одного из сочетаний, как, например, путем повторений, изменением положения сочетания в серии, интересом, который придается сочетанию. Оказалось, что при повторении сочетания известной цифры с цветом, сочетание того же цвета с другой цифрой воспроизводится в меньшей степени, это так называемое отрицательное следствие, тогда как повторяемое число три раза в сочетании воспроизводится в 63 из 100 случаев, >а повторяемое два раза в 35 из 100, против среднего в 26 из 100. Отрицательное же действие внимания.выражается 23 из 100.
Затем оказывается, что последнее сочетание ряда из 7 сочетаний удерживается лучше других (53,5 из 100 при среднем 34,8 из 100), в серии же из 12 последнее сочетание удерживаетсяа слабее, по-видимому, от утомления. При изменении яркости впечатления, как, например, при написании цифры красными чернилами вместо черных, степень воспроизведения достигает 48 из 100. Первый ряд впечатлений имеет преимущество перед другими, так как выражается отношением 33,6 из 100 вместо средних 26 из 100.
Scripture , как известно, пытался доказать роль посредствующих незамеченных (бессознательных) ассоциаций. Но Howe , проверяя опыты Scrip - ture ' a , пришел к отрицательным результатам .
W . Smith , работая над тем же предметом, не получил вполне определенных результатов .
Равным образом и Munsterberg , производя аналогичные опыты в семи различных вариациях, не получил положительных результатов в пользу посредственных ассоциаций бессознательного характера.
Cordes , пользуясь методами самого Scripture ' a (японские буквы при немецких словах) и Munsterberg ' a , тоже пришел в этом вопросе к отрицательным результатам, хотя при усилении постороннего впечатления ему удалось получить ряд фактов, говорящих в пользу возможности влияния посредством ассоциаций на воспроизведение.
Коноров при опытах имел в виду такие условия, при которых из ряда впечатлений некоторые забывались бы скорее других, и притом посредственные впечатления не могли бы быть «сознаваемы» ни в момент воспроизведения, ни в момент ему предшествующий. Эти опыты будто бы говорят в пользу «бессознательных» посредственных ассоциаций. Тем не менее вопрос с незамечаемыми или забываемыми посредственными сочетаниями до сих пор остается еще не выясненным окончательно .
Bergstrom изучал влияние интерференции ассоциаций в связи с влиянием упражнения. Известно, что упражнение ускоряет процессы . С другой стороны, если установлена ассоциация между А и В и затем создается новая ассоциация между Л и С, то является момент для столкновения двух ассоциаций, что автор и называет их интерференцией.
Далее, исследования производятся с группами карт, имеющими унки или надписи одинакового характера. Эти карты предварительно пере-
мешиваются, затем раскладываются по группам в определенном порядке. При этом каждая из последующих групп при разборке испытывает на себе влияние упражнения вследствие повторения одного и того же акта. Но если сделать перераспределение групп относительно места, то мы уже встретимся с влиянием одной группы на другую в форме интерференции, так как раскладка карт в этом случае будет иная и бывшее упражнение будет служить известным тормозом в раскладке карт. Оказалось, что при условиях, когда речь идет об одном упражнении, процесс существенно ускоряется, тогда как при введении интерференции такого ускорения не наблюдается.
Jastrow исследовал характер ассоциации и скорость их в зависимости от первого. Метод состоял в том, что на классной доске цишется слово учениками, которые должны написать возможно скорее 5 первых слов, воспроизведенных у них благодаря написанному слову. Работа производится 10 раз с различными словами. На основании этих опытов автор убедился, что число различных ассоциаций сравнительно мало для первой ассоциации, но во второй ассоциации число разных слов уже увеличивается и затем оно увеличивается до конца.
Ассоциации по характеру представлялись различными, но из них наиболее редкими оказались отношения части к целому, наиболее же частыми были ассоциации с отношением одного и того же рода, например собака, кошка и т. п.
Thumb и МагЬё убедились, что одни и те же слова у различных лиц вызывают одни и те же ответы и, чем больше их число, тем быстрее ассоциация, и что существует два типа: у одного — слова предпочтительно заимствуются от задаваемого слова, у другого — от слова иного характера.
Schmidt произвел исследования над 8 мальчиками десятилетнего возраста, причем главным образом имел в виду изучить отглагольные формы в речи. Автор использовал глаголы настоящего времени изъявительного наклонения, неопределенного наклонения и причастие прошедшего времени от тридцати глаголов. Было собрано 3,360 ассоциаций, при этом дети еще не были знакомы со спряжением глаголов. Оказалось, что у детей также имеются два типа ассоциаций, описанных Thumb ' oM и МагЬе. Отглагольные формы в большинстве порождали отглагольные же формы, и чем более обычна ассоциация, тем время ее короче .
Thumb , между прочим, заметил, что ответы одного и того же рода происходят тем быстрее, чем они чаще. Исследования Schmidt ' a подтверждают лишь отчасти этот закон; по крайней мере для прилагательных, наречий и местоимений он не получает подтверждения.
При исследовании ассоциаций на прилагательные и глагольные формы вперемежку чаще получались в ответ прилагательные, причем противоположные прилагательные не составляли большинства, на что указал уже Munsterberg .
Главная страница --> 