В заключение мы считаем необходимым сказать несколько слов относительно общего хода развития нервно-психической сферы в индивидуальной жизни человека и, в частности, относительно развития личных движений, как оно может быть представлено по данным психорефлексологии.
Как уже выяснено выше, главным предметом исследования психорефлексологии человека должна быть двигательная сфера в ее разнообразных проявлениях, начиная от простых сочетательных рефлексов до более сложных двигательных проявлений, называемых нами личными движениями, или — в случаях еще более сложных двигательных реакций — личными действиями и поступками.
Ясно, что для изучения развития нервно-психической сферы в младенческом возрасте представляется необходимым последовательно отмечать все те проявления нервно-психической деятельности, и в особенности двигательные реакции, основанные на личном опыте, которые обнаруживаются у ребенка со дня его рождения, дабы таким образом выяснить, как постепенно с возрастом ребенка все более и более усложняются первоначальные проявления невропсихики.
При этом, само собою разумеется, что в исследованиях такого рода должен быть устранен всякий вообще субъективизм, а наблюдаемые явления должны быть оцениваемы исключительно с субъективной точки зрения, так как иначе мы, естественно, утратим необходимую точность в исследовании занимающего нас предмета .
Исследования такого рода потому и не могли иметь места до настоящего времени, что психология вообще и детская в частности были главным обра зом субъективными знаниями, опиравшимися на самонаблюдение и пользовавшимися в известных случаях, как, например, при исследовании субъективного мира других лиц, аналогией с собственным внутренним опытом, между тем как самонаблюдение, так и аналогия с самим собой в такой же мере не применимы к области исследования младенческого возраста, как не применимы они и к исследованию бессловесных животных.
Вот почему в условиях исследования «детской души» объективный метод является основным и единственным методом. Детский «духовный» мир есть исключительная область объективно-психологического исследования, на чем я настаивал в своих работах уже давно и неоднократно.
И в настоящем исследовании мы должны держаться того же принципа, тех же основных взглядов, того же метода.
Материалом для исследования развития нервно-психической сферы нам служили собственные дети в числе 5, над которыми и велись то более, то менее полные наблюдения со дня рождения в течение периода раннего детства.
Кроме того, наблюдения над собственными детьми пополнялись время от времени еще наблюдениями над несколькими посторонними детьми.
Пока мы не будем входить в частности вопроса о развитии отдельных проявлений детской психики, что будет нами сделано в другом месте. Здесь мы хотели бы привести лишь общие результаты наших исследований в указанном отношении.
Все данные, которые в этом отношении мы могли собрать, говорят в пользу того, что первоначальные проявления нервно-психической сферы представляют собою в сущности усложнение обыкновенных рефлексов путем репродуктивно-сочетательной деятельности нервных центров в форме так называемых сочетательных рефлексов. Обыкновенный рефлекс, выполняемый при посредстве готового от природы механизма и развивающийся под влиянием органических или внешних раздражений, при многократном его повторении одновременно с определенными раздражениями, быстро с ними сочетается, и, таким образом, в результате личного опыта происходит развитие сочетательных рефлексов под влиянием тех или других раздражений, которым от природы не свойственно вызывать подобные рефлексы.
Так, развивается прежде всего органическая мимика в виде плача, который от природы является простым рефлексом, вызываемым резкими кожными раздражениями.
Благодаря этому уже с момента рождения ребенка мы слышим его плач, развивающийся под влиянием температурных внешних раздражений. С другой стороны, известно, что тепло ребенка успокаивает и приводит ко сну, тогда как необычные кожные раздражения, например от неопрятного состояния, пробуждают ребенка, вызывая его плач. Далее, пробуждение ребенка с плачем вызывается его естественной органической потребностью в еде. Отсюда развивается сочетание потребности еды с плачем, благодаря чему плач скоро становится неотъемлемым и постоянным выражением недостаточного удовлетворения аппетита ребенка, являясь в форме сочетательной органической мимики.
С другой стороны, если резкие внешние раздражения, применяемые тем или другим лицом, вызывают рефлекторный плач у ребенка, то со вре менем достаточно уже одного вида человека, причинившего ребенку резкое внешнее раздражение, чтобы он разразился плачем. Так было, например, с доктором, которого моя девочка свободно допустила к себе и дала осматривать свой рот и полость зева, но манипуляции доктора во рту ребенка
привели к плачу и затем в другой раз ребенок уже неистово плакал при одном приближении к нему доктора.
Далее, рефлекторные движения головы, глаз и конечностей, обусловленные внутренними и внешними раздражениями, естественно приводят к изменению мышечно-суставных раздражений от этих органов и одновременно с тем к возникновению новых зрительных, осязательных, слуховых и иных внешних впечатлений или воспроизведению прежних впечатлений этого рода. Эти новые или воспроизведенные впечатления, особенно при многократном повторении одних и тех же движений, вступая в сочетание с основными раздражениями, возбуждающими обыкновенный рефлекс, становятся способными и сами по себе вызывать те же самые рефлекторные движения, которые развиваются и при основном раздражении. Таким образом, на почве обыкновенного рефлекса неизбежно возникает сочетательный рефлекс в виде движений головы, глаз и конечностей, являющийся повторением обыкновенного рефлекса.
Для пояснения сказанного возьмем пример: младенец под влиянием органических раздражений делает движения руками и мотательные движения головой из стороны в сторону. Будучи приведен в определенное положение и приближен к материнской груди, он, производя движения головой из стороны в сторону, быстро нащупывает губами сосок, после чего начинается всем известный сосательный рефлекс. Таким образом, первоначальные рефлекторные движения, обусловленные потребностью еды, приводят к получению новых для ребенка впечатлений от прикосновения губами к груди матери от зрительных впечатлений, за которыми вследствие возбуждения нового рефлекторного акта, т. е. акта сосания, следуют дальнейшие впечатления от поступления молока в рот ребенка и от наполнения им желудка, что приводит к насыщению ребенка и последовательному его успокоению.
В результате мы имеем при естественном возбуждении обыкновенного органического рефлекса сочетание данного органического раздражения, возникающего от недостатка пищи, с впечатлением от определенного положения тела и мышечно-суставных раздражений, получающихся при движении головы, и с дальнейшими впечатлениями от прикосновения губ к груди матери и от поступления молока в рот ребенка и следующего затем глотательного акта, а это сочетание приводит к тому, что после некоторого времени уже одно приведение ребенка в соответствующее положение его успокаивает; один вид материнской груди, вызывая оживле ние соответствующих следов от бывших ранее мышечно-суставных впе чатлений, приводит к прежним движениям головы, направленным к исканию груди матери, но теперь уже возбуждаемым не вследствие органических раздражений, обусловленных голоданием, а вследствие простых зрительных впечатлений.
Таким образом, обыкновенный рефлекс, возбуждаемый органическими раздражениями, неизбежным образом приводит к развитию сочетательного двигательного рефлекса того же самого характера.
С течением времени уже слабые проявления голодания ребенка, выражающиеся потребностью еды, еще прежде, чем разовьётся обыкновенный рефлекс, вызовут под влиянием оживления соответствующих мышечно-суставных впечатлений движения головы для захватывания материнской груди. В этом случае в результате простого или обыкновенного рефлекса возникает путем сочетания личное движение, предупреждающее самый рефлекс.
Выше мы видели, что все вообще рефлекторные движения дают в результате мышечно-суставные впечатления, следы которых при оживлении сами по себе возбуждают те же двигательные акты. Так как при этом ожив-
дение мышечно-суставных следов происходит под влиянием сочетания их с теми или иными впечатлениями, то речь идет в этом случае уже о простейшем сочетательном рефлексе. Сюда относится, между прочим, и так называемая «круговая реакция», столь часто наблюдаемая у детей и состоящая в многократном повторении одного и того же движения. Эта реакция обусловливается, собственно, тем, что движение, вызванное теми или другими импульсами, вызывает мышечно-суставные впечатления, следы которых оживляются под влиянием тех же импульсов, вновь повторяющихся при осуществлении движения, вследствие чего возобно вляется tq же самое движение, повторяющееся много раз одно вслед за другим.
Другой вид простого сочетательного рефлекса представляет подражание, которое также играет большую роль в развитии движений у детей. В этом случае речь идет об упрочении связи между мышечно-суставными впечатлениями, обусловленными данным рефлекторным движением, и зрительным впечатлением, получаемым от этого рефлекторного движения собственного тела.
Благодаря такому упрочению связи между собственными мышечно-суставными и зрительными впечатлениями от движения собственного тела, зрительное впечатление подобного же движения, производимого другим лицом, легко оживляет соответствующие мышечно-суставные следы, вызывая самое движение в форме подражательного акта. Значение сочетания рефлексов с органической реакцией стенического и астенического характера в развитии личных движений отмечалось уже выше.
Подобным же образом развивается и акт сосредоточения. Допустим, что ребенок, производя целый ряд рефлекторных движений головой и конечностями, бросает случайно свой взор на красную ленту, привешенную к кроватке, или на какой-либо иной близлежащий предмет. Этим самым возбуждается аккомодативный рефлекс, который приводит к развитию более интенсивного зрительного впечатления. Последнее, возбуждая стени-ческую общую реакцию, обусловливает то, что при повторении рефлекторных двигательных актов зрительное впечатление от красной ленты, как и от иного внешнего предмета, на который упадет взор ребенка, путем сочетательной деятельности и оживления соответствующих мышечных следов от движения глаз направит взор ребенка в сторону данного внешнего предмета, результатом чего явится тот вид сосредоточения, который возбуждается впечатлениями от внешних объектов и который может быть назван пассивным сосредоточением.
Кроме того, как акт сосредоточения, так и другие движения сочетаются с органической реакцией стенического характера и с личными потребностями, вследствие чего речь идет уже о личном или активном сосредоточении.
В тех случаях, как в голосовом аппарате, когда рефлекторное движение дыхательных и голосовых органов вызывает звуки, происходит сочетание звукового впечатления с мышечными следами, вследствие чего те же звуки, слышимые от других, оживляют мышечные следы, вызывая соответст вующие движения, приводящие к звукам. Отсюда очевидно, что в этом роде движений, как, впрочем, частью и в других, особую роль играет акт подражания.
Ясно, что и членораздельная речь является в значительной мере сочетательно-рефлекторным движением, которое благодаря связи с определенными внешними впечатлениями или внутренними состояниями получает значение известных символов.
Сама символизация, являющаяся необходимым элементом речи, развивается по тем же законам репродуктивно-сочетательной деятельности.
При этом, как показывают наблюдения, ранее развивается воспринимающая часть речи, которая, как и производящая часть речи, обусловливается исключительно процессами сочетания.
Иначе говоря, вид предмета и данный речевой звук встречается во взаимных сочетаниях столь часто, что для ребенка они становятся сочетаниями привычными, благодаря чему тот же речевой звук оживляет с постоянством след от сочетательного рефлекса, возбуждаемого соответствующим предметом.
Когда, таким образом, ребенок видит перед собой свою мать и слышит в то же время название ее «мама», у него происходит постепенно прочное сочетание звука «мама» с данным лицом, благодаря чему одно произношение звука «мама» вызывает соответствующий след и возбуждает наступательную реакцию, благодаря которой ребенок ищет глазами свою маму.
В вышеуказанном процессе развития личных движений заслуживает внимания неизбежность сочетаний. Так, рефлекторные движения неизбежно вызывают известные мышечные впечатления, за которыми опять-таки неизбежно следует изменение зрительных, осязательных и иных впечатлений. Далее, мышечные впечатления при движениях голосового аппарата также неизбежно влекут за собою звуковые впечатления.
Эта наблюдаемая везде и всюду непреложная последовательность и неизбежность развития двух порядков впечатлений, обусловливающая неизбежную сочетательную связь их следов в непосредственном следовании одного за другим, служит основой для непреложной зависимости сочетаний и последовательно приводит к развитию так называемых причинных сочетаний вообще и логических сочетаний в речевом аппарате в частности.
При этом, как доказывают экспериментальные исследования, развившиеся на почве обыкновенных рефлексов сочетательные рефлексы и сами по себе могут служить началом дальнейшего развития «вторичных», а эти последние началом «третичных» и т. д. сочетательных рефлексов.
Так как и в дальнейшей индивидуальной жизни различные по характеру сочетательные рефлексы развиваются подобным же образом из простых рефлексов, возникающих под влиянием внешних раздражений, то ясно, что сочетательные рефлексы, развивающиеся при участии репродуктивно-сочетательной деятельности нервных центров, являются элементом всех вообще нервно-психических отправлений, рассматриваемых с объективной точки зрения, следы же от этих рефлексов, как и всех других нервно-психических реакций, составляют тот запас личного опыта, который характеризует нервно-психическую деятельность отдельных лиц.
Из вышеизложенного ясно, что мы имеем строго закономерное развитие сложных проявлений нервно-психической сферы из простых, или обыкновенных, рефлексов.
Так как, с другой стороны, обыкновенный рефлекс филогенетически развивается из первичной раздражительности простой клеточной протоплазмы, то этим самым психорефлексология дает основание взгляду, что все наиболее сложные проявления нервно-психической деятельности, как они проявляются в поступках и действиях человека, суть производные первичной раздражительности клеточной протоплазмы. Этим самым устанавливается общность всех вообще двигательных проявлений в лестнице органических существ, начиная от элементарных двигательных процессов простейших клеточных организмов в виде сократительности их протоплазмы и кончая разнообразными проявлениями движений человека, являющимися результатом сложнейших процессов его нервно-психической деятельности.
Все развитие нервно-психической деятельности высших существ, соб-
ственно, и сводится к систематическому воспитанию путем жизненного опыта сочетательных рефлексов, значительно усложняющихся и подвергающихся затормаживанию в зависимости от тех или других условий и затем вновь оживляющихся при соответственном случае.
При этом вместе с воспитанием сочетательных рефлексов наблюдается два основных процесса, состоящих, с одной стороны, в их дифференцировке в смысле развития сочетательных рефлексов под влиянием все более и более часто повторяющихся внешних раздражений и, с другой стороны, в избирательном их сочетании, состоящем в том, что один и тот же рефлекс под влиянием жизненного опыта начинает возбуждаться целым рядом внешних раздражений, хотя и различных по качеству, но имеющих те или иные общие внешние условия в смысле их пространственных отношений или последовательности .
Первоначально сочетательные рефлексы обыкновенно имеют более или менее общий характер, развиваясь под влиянием целого ряда родственных или смежных внешних раздражений, впоследствии же вследствие жизненного опыта они постепенно все более и более дифференцируются, становясь рефлексами более специализированного характера. Но затем и дифференцированные рефлексы под влиянием того же жизненного опыта, вследствие избирательного сочетания становятся рефлексами синтезированными, вызываясь целым рядом, хотя и различных вообще, но близких друг другу в каком-либо отношении внешних раздражений.
Тому же основному закону развития, как доказывается опытным путем, подчиняются и вторичные, и третичные сочетательные двигательные рефлексы.
Дальнейший важный факт, который раскрывает нам область объективно-психологического исследования нервно-психической сферы, заключается в том, что все следы, оставляемые внешними впечатлениями, суть не что иное, как следы сочетательных рефлексов того или иного рода, представляющие собой пути меньшего сопротивления в нервных центрах и возбуждающие при оживлении те же самые рефлексы, причем самый процесс оживления под влиянием тех или других условий может подвергаться торможению.
Таким образом, в условиях развития нервно-психической сферы речь идет, как мы уже говорили в другом месте, не об «анатомических следах», оставляемых нервными центрами после внешних впечатлений, а о «следах», которые представляют собою как бы временно заглохшие вследствие внутреннего или внешнего торможения пути сочетательных рефлексов,— пути, оживляемые каждый раз вновь, как только торможение будет преодолено по тем или иным причинам. Дело в том, что нервный ток всегда легче устремляется по однажды уже проторенному пути как по пути меньшего сопротивления, что служит выражением общего закона проявления энергии, осуществляемого и в области нервно-психической энергии как производной единой мировой энергии .
Очевидно, что если вся нервно-психическая деятельность с точки зрения строго объективной состоит из совокупности сочетательных рефлексов, то и запас личного опыта должен состоять не в чем ином, как в совокупности следов протекших сочетательных рефлексов, стоящих в более или менее близкой связи с органическими впечатлениями и временно подвергшихся заторможению.
Главная страница --> 