IX. БУДДИЙСКАЯ ЙОГА

Хотя, как мы уже говорили, буддизм основан на йоге, следует отличать буддийскую йогу от индуистской и других систем йоги. Однако для оккультиста эти различия в основном касаются терминов и техники, но не сущности учения.
Так, для индуиста йога означает, как было установлено филологическим путем ( выше), соединение части с целым, микрокосма с макрокосмом, индивидуализированного аспекта сознания (ума) с космическим или универсальным аспектом, обычно олицетворяемым Высшим Духом или Ишварой. Также в хтианстве и исламе йога означает соединение с Богом. В буддизме цель практики йоги, если мы употребим поэтический язык "Света Азии",- соединить каплю росы с Лучезарным Океаном Высшего Ума или, употребляя другое выражение, выйти за пределы всего существующего в сансаре (феноменальном мире) и достигнуть надмирного сознания, которому сопутствует состояние нирваны.
Для Великих Риши, осветивших тьму сансаричес-кого ума светом Упанишад, и для Патанджали, как и для буддистов всех школ, главная цель йоги - достижения Знания, устраняющего Невежество. Как Веданта, так и буддизм понимают достижение Знания как Освобождение. И с нашей точки зрения, неважно, как это Освобождение называется - мукти или нирвана. В основе всех мировых религий лежит учение о том, что в человеке есть Свет, что Свет сияет во Тьме и что с помощью методов, которые мы называем йогой, Свет в конце концов уничтожает Тьму, и тогда не остается ничего, кроме Света.
Если теперь обратиться к рассмотрению различий между Северным и Южным буддизмом в области практической йоги, обнаружится, что они довольно заметны. Как показано в наших примечаниях, наиболее существенные из них являются прямыми последствиями тех или иных расхождений, существующих между двумя школами. Одно из главных относится к учению о Пустоте, которое в его сложной махаяни-ческой форме отвергается южными буддистами. Однако это учение, как указывают последователи Махая ны, впервые упоминается в палийском Каноне, о чем свидетельствуют сутты: "Чула-суньньята" и "Маха-суньньята" в "Маджджхима-никае", где описывается метод медитации на Пустоте, который есть метод Тхеравады. Метод Махаяны описывается в Книге VII нашего тома. Другое не менее существенное различие связано с принятием Северной школой многого из того, что именуется тантрийской йогой, Южной школой не признаваемой. И на этой тантрийской йоге основывается в той или иной степени большая часть тех учений, которые составляют содержание Книг III-VI этого тома. Есть несколько других, менее значительных различий, обусловленных большей приверженностью Махаяны учению о безличных божественных силах, называемых Трикая (Три Божественных Тела), являющихся эзотерической триадой Северной школы. Если попробовать описать неописуемое, можно только сказать, что Трикая есть символическое обозначение Триединого Тела Бодхической Сущности, которая поддерживает все формы жизни и все существующее в сансаре и делает возможным Освобождение человека. Она является синонимом Тако-вости Веданты.
Из Трикая возникает и туда же возвращается, как капли дождя возвращаются в море, все, что составляет Вселенную,- материя в ее различных состояниях -твердом, жидком и газообразном, существующие в ней энергии и все, относящееся к сансарическому уму и сознанию. В Трикая существуют в непостижимом для человека безличном единстве все Будды всех времен. Для избравшего путь Махаяны, ведущий к Освобождению, Трикая есть трансцендентное Прибежище и Цель.
Другой источник различий - учение Махаяны о Бодхисаттвах, дополняющее учение о Трикая. Это существа, познавшие Реальность с помощью Бодхи. Некоторые из них живут сейчас на Земле как воплощенные существа, а другие, как грядущий Будда Майтрейя, пребывают в небесных мирах. Хотя в па-лийском Каноне есть упоминание о Бодхисаттвах, южный буддист, допуская их существование на небесах, в то же время считает, что махаянист должен больше помнить о Дхарме и не уделять слишком много времени молитвам Бодхисаттвам, пребывающим на небесах, с целью получения от них духовной помощи.
Однако редактор надеется, что тхеравадин Южной школы будет меньше критиковать тантрийскую йогу махаянистов, по крайней мере те ее аспекты, которые рассматриваются в этом томе, если, исследовав непредвзято лежащий в ее основе глубокий трансцендентализм, он придет к пониманию того, что, в сущности, определяющую роль играют не столько методы (если они служат альтруистическим целям) или путь, который проходит ученик (если это правильный путь), сколько цель, которой ученик стремится достичь.
Кроме того, при бесптрастном рассмотрении этих различий, разделяющих практическую йогу обеих школ, на ум приходит ведантийская притча о многих путях, ведущих к одной цели, и философское учение, содержащееся в "Божественной Песне" Кришны, олицетворяющего безличный Космический Ум. В ней говорится, что хотя люди сообразно своим наклонностям выбирают различные методы или пути йоги, если они правильные, все они приводят к Освобождению.
При беглом знакомстве с йогой Южной школы мы не найдем в ней того, что играет такую важную роль в йогической практике Махаяны - вызывание покровительствующих духов, молитвенные обращения к небесным гуру, визуализация тантрийских богов. Однако в "Ратана-сутте" "Кхуддака-никаи" и в других книгах палийского Канона говорится, что Будда учил посвящать дэвам заслугу, которую рождают добрые дела, чтобы получать от них защиту. В ритуале Пирит и в других ритуалах Южного буддизма дэв просят принять заслугу, являющуюся результатом соблюдения религиозных предписаний так же, как просят дэв и других невидимых существ при исполнении обряда Чёд, описанного в Книге V. Однако медитация, визуализация и молитвы Южной школы не столь сложны, как Северной школы. И хотя тхеравадин не делает упор на классические буддийские джханы, то есть состояния экстаза, достигаемые практикой йоги, он знает об их ценности так, как это понимается в наших текстах.
Южные буддисты используют для визуализации простые (несоставные) предметы, и поэтому она во многом непохожа на визуализацию в тантрийской йоге, в которой визуализируются сложные образы. Они обычно медитируют на традиционных объектах медитации, которых насчитывается сорок, называемых: объекты, имеющие форму (рупа), и объекты, не имеющие формы (арупа). Их делят на подгруппы.
1. Десять объектов фиксации, или "опоры", на которые направляют мысль: земля, вода, огонь, воздух, синий цвет, желтый, красный, белый, пространство и сознание.
2. Десять нечистых составляющих человеческого трупа, из которых десятая - скелет.
3. Десять объектов медитации: Будда, Дхарма, Сангха, нравственное поведение, великодушие, дэвы, процесс дыхания, смерть, живой организм и спокойное состояние.
4. Четыре беспредельных состояния или добродетели: всеобъемлющая любовь, жалость, проникнутое оптимизмом сострадание и умиротворенность.
5. Четыре сферы бесформенного 6. Медитация на процессе питания для познания того, что тело, поддерживаемое пищей, превращается в конце концов в гниющий отвратительный труп, и медитация на четырех составляющих физическое тело природных элементах (которые суть земля, вода, огонь, воздух) для познания природы безличного.
Кроме них медитируют также на телесных функциях, ощущениях, чувствах, мыслях, распаде всех составных вещей и особенно на трех характетиках существования, которыми являются непостоянство, страдания и не-я.
В некоторых наиболее известных канонических текстах Южной школы особое внимание уделено такой медитации. Так, в знаменитой "Маха-сатипаттха-на-сутте", входящей в "Дигха-никаю", дано описание четырех великих способов медитации, объектами которой являются тело, чувства, мысли и Дхарма (основополагающие принципы буддизма), сходное с их описанием в Книге VII нашего тома. В "Маджджхима-никае" в суттах "Маха-рахуловада" и "Анапанасати" созерцательная практика и дыхательные упражнения рассматриваются во многом так, как у нас в Книге П. "Ананджасапайя-сутта" описывает медитацию на невозможном, достижениях йоги и Освобождении. "Кайягатасати-сутта" посвящена медитации, объектом которой является тело, "Упаккилеса-сутта" - Правильной Медитации, а "Витаккасантхана-сутта" - медитации, позволяющей изгонять плохие мысли с помощью хороших мыслей.
В "Кхуддака-никая" медитация составляет одну из тем трактата "Патисамбхида Магга". Ознакомившись с содержанием наших текстов, можно будет убедиться в том, что они имеют параллели с большинством трактатов о йоге тхеравадинов.
Среди этих похожих учений практической йоги, с которыми тхеравадины будут, по-видимому, во многом согласны, является йога Великого Символа в Книге II - учение, которое является в основном не-тантрийским. Как и во многих системах йоги Южной школы, здесь больше внимания уделяется анализу мыслительных процессов. Соответственно, также подчеркивается важность медитации на процессе дыхания как необходимой подготовки для такого анализа, благодаря которой очищается организм, дыхание становится ритмичным, а ум спокойным.
Книга V, хотя в основном тантрийская и добуддий-ская, должна представлять интерес для буддистов всех школ, так как содержит учение о не-я. Книга VII, поскольку в-ней рассматриваются способы медитации, похожие на способы Южной школы, а именно медитация на непостоянстве вещей, несовершенстве и иллюзорности всего существующего в сансаре, ошибочности дуалистического мировосприятия, единстве всего сущего, также должна заинтересовать тхеравадинов, несмотря на их традиционное неприятие многого из того, что имеет отношение к учению о Пустоте в его махаянической форме, на котором эта Книга основана.
Следует также отметить, что помимо упомянутых трактатов палийского Канона, посвященных йогичес-кой медитации и дыхательным упражнениям, есть в нем другие важные тексты, указывающие на то, что Южный буддизм, как и Северный, есть в сущности, как мы установили, система практической йоги. Это следующие сутты "Маджджхима-никаи": "Анумана", "Арияпариесана", "Маха-саччака", "Аттхаканагара", "Латукикопама" и "Маха-чаттаака", в которой излагается учение о Восьмеричном Пути.