ОСОБЫЕ КЛИНИЧЕСКИЕ СЛУЧАИ

В этом разделе мне хотелось остановиться на ряде специфических болезней, при которых лечение и возможные результаты не укладываются в обычные рамки. Особый характер этих болезней обусловливает часто и трудное понимание больными возможностей системного подхода при них.

К этим болезням относятся сахарный диабет, рассеянный склероз (и другие заболевания из этого ряда: боковой амиотрофический склероз, миопатии, миелопатии, энцефаломиелит), болезнь Альцгеймера, ревматоидный артрит, злокачественные заболевания; а также вторая группа болезней: остеопороз, апластическая анемия у детей, крайне тяжелые псориаз и нейродермит, тяжелый хронический гепатит, СПИД, тяжелый гломеруло-нефрит, запущенный облитерирующий эндартериит и тромбофлебит.

Я не буду излагать подробно свои взгляды на причины и механизмы формирования этих болезней. Скажу лишь, что они в некоторой части совпадают, а в некоторой - не совпадают с общепринятыми, однако опыт работы с подобными больными с системных позиций дал мне некоторые важные собственные находки и, я бы сказал, "маленькие открытия", кото-рые существенно, иногда кардинально, влияют на стратегию и тактику лечения и его результаты. Не говоря уже о том, что этих больных, как и абсолютно всех остальных, в первую очередь необходимо лечить системно.

Что же касается трудностей понимания некоторыми больными возможностей системного подхода, то поясню это на примере. Нередко ко мне обращаются больные с сахарным диабетом. Естественно, в силу панацей-ного мышления, о котором я уже не раз говорил в книге, их интересует только однозначный ответ: могу я или не могу вылечить диабет. Им и в голову не приходит, что, даже если я не могу вылечить какую-то болезнь, то, может быть, я могу помочь больше, чем кто-либо прежде. Но почему-то таких вопросов не бывает. Я объясняю в таких случаях, что могу вылечить почти все хронические болезни, однако диабет относится к числу таких, которые вызваны грубыми изначальными генетическими дефектами специфических генов и тканей и, не заменив или не подсадив эти ткани, данную болезнь вылечить нельзя.

Однако заменить или подсадить мы не можем. Но необходимо понимать, что диабет, то есть грубое специфическое нарушение углеводного обмена, протекает не где-то, а в конкретном организме. В этом организме за углеводный обмен отвечают еще многие органы и структуры, помимо специфических клеток поджелудочной железы; кроме того, углеводный обмен не существует отдельно от всех других видов обмена, он тесно с ними сопряжен - следовательно, сопряжен с функцией практически всех органов. Так вот, в каком организме протекает диабет - таковы будут и его проявления и последствия. Если организм слабый, то диабет свободно "хозяйничает" в нем и дает с годами максимальные осложнения (чем он в первую очередь и опасен), если же организм крепок, то число и степень осложнений меньше, и они медленнее появляются. Таким образом, если разобраться в организме детально, найти все слабые места, привести все в порядок, а это позволяет системный подход, то можно уменьшить проявления диабета, число, степень и скорость его осложнений, нередко кардинально, и тем самым уменьшить страдания больного и продлить его жизнь.

В частности, возможны такие варианты результатов системной терапии. В некоторых случаях удается добиться нормализации уровня сахара крови до нормы, но без уменьшения дозы специального препарата (чего не удавалось больному раньше), в некоторых - нормализации, но уже со снижением дозы (чего также не удавалось раньше), в некоторых - нормализации добиться не удается, но уровень сахара снижается на фоне прежней дозы лекарства. Иногда, когда помимо поджелудочной железы существенный вклад в нарушение углеводного обмена делают и другие органы, компенсация их функции может дать и избавление от болезни. После этих разъяснений некоторые больные понимают важность перечисленных возможных результатов и успешно лечатся, но, к сожалению, многие говорят: "Понятно: вы не можете вылечить диабет" и не лечатся, бегут дальше искать чуда. Конечно, им на самом деле ничего не понятно.
Мне их очень жалко, особенно если это дети.

Особая ситуация - возрастной диабет. Это, как правило, возрастная гормональная проблема на фоне возрастного снижения общего уровня здоровья и функциональных возможностей органов, участвующих в углеводном обмене. В таких случаях, если нарушение углеводного обмена не носит крайне тяжелого характера, часто удается решить проблему.

Примерно та же ситуация и с остальными перечисленными болезнями. При рассеянном склерозе я берусь за лечение только в том случае, когда больной еще ходит и нет мышечной атрофии и выраженной скованности. При этом, учитывая тяжесть заболевания и невозможность каких-либо гарантий, я объясняю больным рассеянным склерозом возможные результаты. Это может быть выздоровление (только на ранних стадиях; у меня есть даже больные, которые вернулись к работе), либо существенное улучшение, либо небольшое улучшение, либо только стабилизация процесса (в то время, как без системной терапии отмечается только прогрессирующее ухудшение), либо замедление прогрессирования болезни, но без улучшения. Я объясняю больным, что системная терапия является наилучшей вообще и в их случае в частности; что, поскольку они никогда не лечились по системной методологии, а только пробовали и пробовали разные частные методы и средства, то системное лечение тем более необходимо проводить, даже если результат будет худшим из перечисленных. Не все понимают. Ну как человек поймет, что он получил хороший результат, лучший из возможных в его крайней ситуации, если болезнь на фоне лечения продолжает, хотя и медленнее, чем раньше, но все равно прогрессировать. Понять он сможет только тогда, когда спустя несколько лет до него дойдет, что больные с рассеянным склерозом в его стадии столько не живут. Но ведь это спустя годы, а он и его родственники сегодня говорят: "Доктор, не только нет улучшения, но стало еще хуже". И уж тем более больной и его родственники не поймут, если состояние больного ухудшается на фоне лечения заметно. Ну как им объяснить, что без лечения состояние бы ухудшалось не просто заметно, а катастрофически. Это сложный - и профессионально, и морально - вопрос. Он остается сложным даже тогда, когда я все это объясняю больному или его родственникам. Он перестает быть сложным, только когда человек хорошо понимает то, о чем я говорю. Поскольку же я никогда не затягиваю больных в свои пациенты любыми ухищрениями и посулами, как это делает абсолютное большинство целителей и, к сожалению, уже нередко и профессиональных медиков, лишь бы получить деньги, то я в случае непонимания просто не берусь за лечение таких людей. Я не лишаю их тем самым выбора, возможности лечиться в любом другом месте, и совесть моя чиста. Им нужно чудо? Готовых пообещать его достаточно.

Все сказанное о рассеянном склерозе в полной мере относится и к боковому амиотрофическому склерозу и к миопатиям, миелопатиям, энцефаломиелиту (со своими нюансами в каждом случае).

При ревматоидном артрите полное излечение также сомнительно в силу грубых наследственных системных генетических дефектов, однако состояние, самочувствие и прогноз у многих больных при системной терапии могут быть кардинально изменены. У меня есть немало пациентов, которые стали свободно двигаться, не страдают от сильных болей, у которых затормозилось формирование грубых деформаций, и все это к тому же на фоне либо уменьшения дозы гормонов, либо даже полной их отмены, гораздо более редкой госпитализации или даже отсутствия необходимости периодической госпитализации. Все это не относится к случаям крайне тяжелого ревматоидного артрита с грубейшими многолетними деформациями, когда человек уже не ходит совсем. Но даже в этих случаях удается при длительном терпеливом лечении уменьшить страдания больных, а к тому же и избавить их от ряда сопутствующих жалоб.

При болезни Альцгеймера, как и при рассеянном склерозе, можно выделить две основные группы больных. В одну входят больные на ранних стадиях, когда они еще способны сами адекватно выполнять ряд рекомендаций или, по крайней мере, не очень мешать своей неадекватностью их выполнению. У таких больных системный подход дает очень хорошие результаты, вплоть до возвращения человека к работе. У меня есть и такие больные. В запущенных же случаях основной проблемой становится не невозможность вообще что-либо поделать, а такая неадекватность больного, когда он просто не дает выполнять часть необходимых процедур и применять часть методов и средств. Что касается лихорадочного поиска гена болезни Альцгеймера или средства от нее, то это обречено на провал, поскольку, несмотря на наличие некоторых специфических нарушений в центральной нервной системе, это заболевание системное. К тому же и сами специфические нарушения в ЦНС являются следствием многолетних скрытых системных нарушений.

Относительно злокачественных заболеваний я уже подробно высказывался в другом разделе.
Вторая группа заболеваний так же, как и первая, относится к числу трагически тяжелых. Например, грубый остеопороз в пожилом возрасте: он дает немало спонтанных переломов, и это, конечно, очень затрудняет человеку жизнь. Однако об остеопорозе я уже достаточно подробно говорил в другом разделе. Здесь следует лишь отметить, что наряду с хорошими и очень хорошими результатами иногда могут быть и случаи с небольшим эффектом. Это обусловлено, во-первых, консервативностью самой костной ткани и медленными природными темпами ее репарации, а во-вторых, и чаще всего, - запущенностью процесса и, что еще важнее, грубостью системных нарушений, приведших к грубому остеопорозу. Грубость этих нарушений на фоне возрастного снижения темпов репарации не позволяет кардинально переломить ситуацию с остеопорозом в некоторых случаях. Еще одной помехой в таких случаях является неважное общее состояние больного, при котором он не может выполнять ряд важных процедур. Однако в таких случаях даже прекращение или уменьшение прогрессирования ос-теопороза тоже имеет немалое значение. Возможные результаты при лечении перечисленных выше заболеваний, протекающих в тяжелой форме, представлены на унке 5.

При крайне тяжелых нейродермите, псориазе, гломерулонефрите, гепатите, облитерирующем эндартериите и тромбофлебите также возможны неполные результаты. Если эти болезни от легкой до тяжелой степени нередко удается полностью компенсировать при системной терапии - так, например, что человек с гломерулонефритом, инвалид с детства затем постоянно имеет хорошие анализы и хорошее самочувствие; или, например, человек с псориазом на вопрос: "Как ваш псориаз?" отвечает, что псориаза нет; или человек со СПИДом прекрасно себя чувствует, часть анализов нормализовалась, а часть постепенно продолжает улучшаться; или человек с гепатитом, который не мог наклониться, чтобы завязать шнурки (лечась до этого безуспешно несколько лет), из-за увеличенной печени и просто долго стоять на ногах из-за физической слабости, через пару месяцев спрашивает, а можно ли ему попить вина, поесть кавказской пищи и заняться спортом, - то при крайне тяжелых степенях этих болезней характер и степень системных нарушений и органических изменений в органах часто не позволяет добиться кардинального перелома. Не потому, что системный подход плох, или данному больному назначено не такое хорошее лечение, как тому, у кого получен хороший результат.

А - уровень здоровья человека до болезни Б - уровень здоровья человека в начале лечения
1 - предположительные темпы ухудшения и предположительная (среднестатистическая) продолжительность жизни без лечения
2 - при общепринятом на сегодня лечении

Возможные варианты эффективности при системной терапии:
3 - снижение темпов ухудшения здоровья и заметное увеличение продолжительности жизни
4 - стабилизация болезни без улучшения, но и без неизбежного при другом подходе ухудшения
5 - улучшение самочувствия и состояния больного
6 - почти полное восстановление здоровья

Просто таков характер этих заболеваний в запущенных случаях. Раз уж эти заболевания достигли тяжелой степени, значит, в организме очень большой беспорядок и "запросто", да еще и "на сто процентов", с этим не справиться. Однако даже в таких случаях системный подход является наиболее эффективным, поскольку все равно произведет максимум положительных сдвигов в организме по сравнению с другими подходами.

Особый разговор о детях, больных апластической анемией. Известно, что все эти дети достаточно быстро умирают. Не буду долго распространяться на эту тему. Скажу лишь, что, применяя интегральный системный подход, я мог бы спасти многих и многих этих несчастных больных. Основания для такого утверждения у меня есть. Я пытался даже донести это до специалистов, занимающихся этой проблемой. Реакции, как и следовало ожидать, не последовало - видимо, они занесли меня в число тех многочисленных "чудиков", которые, насколько мне известно, периодически появляются у них на горизонте со своими волшебными смолами, травами и прочим, напрасно будоража больных детей и их родителей. Я бы мог уже сейчас спасать этих детей, не контактируя с указанными специалистами, -так же, как, не контактируя с лечащими врачами, многих других больных я излечиваю их от самых разных болезней. Однако особенность апластической анемии - в том, что такие дети быстро попадают в тяжелом состоянии на больничную койку, на которой довольно быстро и умирают. Они находятся в стерильных условиях, им постоянно делают разные инъекции и т. д., и их просто не могут привести ко мне на прием. Кроме того, это настолько тяжелые больные, что их лечение не всегда проходит гладко, они сильно или, наоборот, слабо реагируют на отдельные рекомендации, часто отмечаются неадекватные реакции на процедуры, методы и средства и требуется большое терпение и понимание со стороны родителей, что бывает, к великому сожалению, далеко не всегда.

Прошу прощения за нелицеприятную откровенность, но по своему большому и выверенному опыту могу сказать, что я полностью согласен с древними врачами - болезни, особенно серьезные, бывают в первую очередь из-за невежества. То же относится и к детям - тяжелые больные дети бывают, как правило, у глубоко невежественных родителей, особенно мам. Пусть это кому-то обидно, но это так. Именно невежество родителей, делая детей тяжело больными, часто мешает и успешно лечить их, поскольку все или многое из того, что назначается, понимается и делается неправильно. Так уж устроены невежественные люди.

О детях с апластической анемией и о невежестве мам говорю с тяжелым, очень тяжелым чувством. Не хотел говорить, тем более, что положения с детьми это не изменит: никто завтра не придет ко мне с просьбой помочь этим несчастным, и мамы завтра не перестанут быть невежественными. Но что я могу еще поделать? Хотя бы скажу об этом вслух...

Не хочу заканчивать на грустной ноте. Я не сомневаюсь, что здравый смысл возобладает и придет время, когда я действительно буду спасать многих и многих таких малышей, и придет время, когда многие тяжелые больные научатся понимать, что в их ситуации нельзя все измерять однозначным понятием "вылечишь - не вылечишь", и даже если системный подход в некоторых случаях не совершает явного чуда, он, тем не менее, по сути своей наиболее эффективен, способен дать максимально возможный результат.